— Вот моя галерея гологроидов, — с трепетной гордостью опытного коллекционера заявила Элис. Она с ощутимой любовью прошагала мимо нескольких стеллажей, с нежностью аккуратно проведя рукой вдоль смотрящих на нее картинок. — Если ты не против, начну демонстрацию с осеннего сквера.
Она протянула руку к одной из карточек, и изображение на ней, как будто реагируя на прикосновение, слегка зашевелилось. Элис развернула гологроид в мою сторону, и я заметил, что картинка не только стала подвижной, но начала еще и слегка возвышаться над пластиковой основой, как бы создавая голограмму в воздухе чуть выше от поверхности. На ней был запечатлен осенний парк во всей его красе. Огненно-рыжие и багряно-алые листья деревьев смешивались с золотыми, кружились в воздухе, оседали на зеленый газон и каменные, чуть влажные от недавно прошедшего дождя, дорожки. В серебряных зеркалах луж поблескивало ослепительными лучами еще теплое солнце. Деревянные скамейки с узорчатыми подлокотниками также поблескивали хрустальными капельками на их завитушках. Несколько маленьких силуэтов людей вдалеке парка размеренно прогуливались, вдыхая свежий прохладный воздух осени. Как только их фигуры доходили до края изображения, то возвращались на места и снова начинали свой путь с прежней точки, как не очень длинное видео на повторе. Но выглядел этот переход очень плавно, без рывков и резких моментов. Я полностью погрузился в происходящее на карточке и проникся этим осенним настроением. Короче говоря, очень впечатляющая вещица.
Элис, считавшая мои эмоции, широко улыбнулась, довольная тем эффектом, который на меня произвел экспонат ее драгоценной коллекции. Она вернула карточку на подставку, и, взяв следующую, потянула за собой на пуф в центре комнаты.
— А теперь демонстрация весьма занятного изобретения, которое очень выгодно дополняет и без того восхитительные гологроиды. — Прабабушка легким касанием активировала белую коробочку, стоящую на столе. На ее верхней грани засветилось несколько индикаторов сенсорной панели, а в центре открылось небольшое прямоугольное отверстие. Элис вставила карточку, как хлеб в тостер или, может точнее сказать, диск в дисковод, и остальные грани устройства также ожили, засветились, немного раздвинулись в стороны, после чего выпустили яркие, но приятные лучи света в разные стороны вокруг нас.
От представшего передо мной зрелища у меня перехватило дыхание. Вся комната заполнилась сюжетом из картинки. Мы словно сами погрузились в изображение гологроида, которое окружило нас и перенесло в снимок.
Огромные ледяные глыбы крепостью вечной мерзлоты выросли неподалеку от нас. Белоснежный монолитный массив, обрывом бросающийся в черную ледяную воду океана. Серое небо над нашими головами разрывали золотыми лезвиями лучи холодного упрямого солнца, что стремилось заставить сверкать и сиять каждую снежинку ледяного панциря недалеко от подножья айсбергов, снежных гигантов. Мы, вернее тот, кто запечатлел это изображение изначально и чьими глазами нам посчастливилось сейчас наблюдать эту северную красоту, стоял на огромной льдине, слегка покачивающейся и мирно дрейфующей вдоль снежных великанов. С другой стороны, там, где заканчивали откалываться от берегов ледяные плоты, открывалась бескрайняя снежная пустыня, застывшей безмятежностью упираясь в серебристый горизонт.
Не восхищаться увиденным было просто невозможно.
На смену этому гологроиду пришли еще несколько не менее захватывающих и прекрасных изображений — горы, водопады, саванны, контрастирующие с ними мегаполисы и другие, каждое из которых, буквально изнутри, можно было рассматривать часами.
— Это просто потрясающе! — Только и смог прокомментировать я очередную локацию.
— Рада, что тебе понравилось. Вот так я и путешествую, не выходя из комнаты. Хорошо, что люди и такое придумали, — рассмеялась прабабушка.
Однако, как бы там ни было, мне уже пора возвращаться. Стоило выйти из этой замечательной галереи, как все мои мысли снова вернулись к прежним размышлениям и переживаниям.
Прекрасно понимая и это, Элис не пыталась особо настаивать, поэтому сразу после этой комнаты, хоть и предложила остаться еще ненадолго, была готова отпустить меня домой.
— Обязательно возвращайся скорее, и заглядывай ко мне почаще, дружочек! — Сказала она напоследок. После чего я исчез в очередном дверном проеме.
Глава 16. Эта ведьма очень любит плюшевые игрушки
Выйдя из Мирты, маг и дверотль оказались посреди огромной пустоши, устланной словно ковром серо-зеленой травой, местами разбавляемой сухостоем и блеклыми мелкими цветочками. Серое небо не выглядело тяжелым или пугающим. Оно просто было настолько плотным, что его словно можно было резать ножом. По-осеннему прохладный ветерок потоками гонимого воздуха молча и тоскливо перетекал с одного участка на другой, безмятежно касаясь травинок и иногда собирая в небольшие завихрения пыль и песок между зелеными островками.
Единственным, что нарушало нескончаемую вплоть до горизонта гладь равнины, была башня из темного камня, одиноко и гордо упирающаяся в небеса. Однако с того места, в которое Шира открыла дверь, в перспективе это строение казалось не больше рисового зернышка где-то очень вдалеке.
— Я так понимаю, нам нужно было туда? — Удивленная столь обширным расстоянием до цели спросила Шира.
Рэй кивнул.
— Добраться до нее можно только пешком или по воздуху. Открыть проход ближе просто невозможно.
— А хозяин башни не очень-то любит принимать гостей, — хмыкнула девушка.
И две фигуры, невероятно крохотные в сравнении с масштабами пустоши выдвинулись в путь до башни, которая теперь казалась маяком в бесконечных серо-зеленых водах, где ветер от безделья гонял волны из травы.
Пока они шли, Рэй попутно инструктировал Ширу о том, как вести себя в этом месте.
— Не говори ничего лишнего. Лучше вообще ничего не говори. Не пререкайся, не дерзи, не напрашивайся на ответную реакцию, в общем делай все, чтобы особо не привлекать внимания. Женщина, к которой мы идем, весьма эгоистичная, ревнивая и властная. Поэтому просто будь моей молчаливой тенью.
Шира недовольно скрестила руки на груди и обиженно фыркнула, вскинув голову, отчего ярко-рыжие волосы, до этого прикрывавшие бледные худые щеки, подлетели вверх.
— Вести себя как твоя тень? Может тогда мне вообще не стоит идти? Кто она такая, что ты собираешься так пресмыкаться перед ней?
— Сейчас она единственная кто может нам помочь. Это раз. Ну, и во-вторых, она весьма могущественная ведьма. Так что вести себя неприметно — в твоих же интересах.
Девушка ненадолго остановилось, выглядев крайне удивленно, с недоверием смотря на Рэя. По ее лицу было видно, что она не до конца определилась в том, не обманывает ли ее спутник, чтобы подшутить или поиздеваться. Но парень продолжил уверенно идти прямо.
— Стой, это действительно правда? Ведьма? Настоящая? Я думала, таких не существует.
— То есть ты готова поверить в существование магов, волшебников, духов, дверотлей, в конце концов, но ведьм не признаешь? — Усмехнулся парень.
Шира не отвечала, о чем-то глубоко задумавшись. После чего Рэй продолжил.
— Вот что для тебя есть ведьма? Может, мы говорим о разных вещах?
Девушка оживилась от этого вопроса и с азартом начала описывать, что входило в ее привычную версию этого понятия.
— Что ж, ведьма — это достаточно пожилая, ну может весьма взрослая злобная колдунья, с бородавкой на крючковатом носу, которая голая и в остроконечной шляпе летает на метле, варит зелья в котле, добавляя туда жаб, пауков и прочую мерзость. А еще у нее непременно есть вредный черный кот.
Парень засмеялся, сопоставляя услышанное со своими воспоминаниями об этой загадочной хозяйке башни посреди пустоши.
— Что я могу сказать. Метла у нее действительно имеется. Вместо шляпы она предпочитает носить бейсболку, на современный лад, поскольку, хоть возрастом она может и соответствует твоим представлениям, но выглядит явно намного моложе. Что насчет котла, хм… Даже не знаю, что тебе ответить. И еще, я никогда не видел ее голой.