Марго с радостными криками приложила руку к животу Анни, и, пока остальные здоровались, две женщины принялись обсуждать предстоящие роды.
Когда шум стих, все сели. Даниель разлил вино, а Марго принесла свежевыжатый сок для Анни и кока-колу для Жана Ги. На хлеборезную доску на столе выложили еще горячие багеты, затем принесли terrine de campagne[19], взбитое масло, маленькие вазочки с оливками.
– Я думала, Стивен тоже придет, – сказала Анни, глядя на пустое кресло.
– Он придет, – заверил ее отец. – Мы виделись сегодня днем.
– Попробую угадать, – сказал Даниель. – В Музее Родена? – Он повернулся к Розлин. – Ты когда-нибудь слышала историю о том, как папа делал предложение маме?
– Никогда, – ответила Розлин с преувеличенным интересом. Как и все остальные, она слышала эту историю тысячу раз. – И что случилось?
Арман прищурился, глядя на невестку с напускным неодобрением, и она рассмеялась.
– Девочкам понравились пижамки, – сказала Розлин свекрови. – Боюсь, они теперь захотят носить их повсюду.
– Ну так и позволь им, – сказал Даниель. – И кстати, мамочка, спасибо, что не разрешила папе выбирать подарок.
– Он уже просил завернуть пару малярных валиков для краски, но я успела его остановить.
Арман печально покачал головой:
– Видимо, им придется дождаться Рождества.
Пока все остальные смеялись, Арман внимательно смотрел на Даниеля.
Тот был счастлив.
Казалось, Даниель примирился с Жаном Ги. Он давно ревновал отца – уж слишком дружеские отношения завязались у Армана с его заместителем, но теперь Даниель установил свои собственные отношения с Жаном Ги.
И все же Арман заметил, что Даниель старается держаться подальше от Жана Ги. Впрочем, это могло быть просто случайностью.
Сам он надеялся найти в ближайшие дни время и прогуляться или пообедать с Даниелем. Чтобы только они вдвоем. Чтобы после слов Стивена убедиться, что у сына все в порядке. Часы показывали двадцать минут девятого, а Стивен, обычно образец пунктуальности, так пока и не появился.
– Excusez-moi, – сказал Гамаш и стал подниматься со стула, но в этот момент дверь бистро открылась и появился тот, кого ожидали.
– Стивен! – воскликнула Анни и попыталась встать, что ей и удалось сделать с помощью Жана Ги.
Арман и Рейн-Мари стояли у своих мест, пока молодежь здоровалась со Стивеном, потом Марго усадила всех на место, освобождая проход ресторанчика.
Даниель жестом попросил еще вина, а Стивен, положив телефон на стол перед собой, кивнул бармену. Его обычное.
Принесли мартини и еще один литр красного вина.
– У меня тост, – сказал Арман, когда все сделали заказ. – За семью. За нового ее члена… – он кивнул на живот Анни, – и очень-очень…
– Очень, – присоединился к нему хор всех сидящих за столом, – старого.
Стивен поднял свой бокал и сказал:
– Идите к черту.
– Мой отец человек немногословный, – сказал Даниель, когда затих смех.
– Ты не слишком хорошо его знаешь, – возразил Жан Ги. – Вот подожди, когда он начнет цитировать «Крушение Эсперуса».
– Ну если ты просишь, – откликнулся Арман. Он прочистил горло и принял серьезный вид. – «Шла шхуна „Эсперус“ по…»
Все рассмеялись. За одним исключением. Арман краем глаза поймал хмурое выражение на лице Даниеля. Ему явно не понравилось, когда ему дали понять, пусть даже и в шутку, что Бовуар знает его отца лучше, чем он, Даниель.
Стивен тоже заметил выражение на лице Даниеля и едва заметно кивнул Арману, после чего посмотрел на свой телефон.
Затем он обратился к Анни и Жану Ги:
– Как вы себя чувствуете?
Несколько минут они вели разговор, который могут вести только близкие люди.
– Если что-то понадобится… – сказал Стивен и оборвал фразу.
– Может быть, немного мороженого в «Лютеции»? – подхватила Анни.
– Это мне по силам, – сказал Стивен. – После понедельника. Мы все сможем отпраздновать.
– А что случится в понедельник? – спросил Жан Ги.
– Да так, несколько встреч. Кстати, как твоя новая работа?
Арман в это время разговаривал с Даниелем:
– Хорошие новости насчет твоего повышения. Целый новый отдел.
– Да, – сказал Даниель. – Венчурный капитал. Уже есть одна инвестиция.
– И какая?
– Не могу сказать.
«Не можешь, – подумал Арман, – или не скажешь?»
– Значит, у тебя много времени уходит на оценки рисков? – спросил он.
– Именно так.
Его отец внимательно слушал, задавал вопросы. Аккуратно выуживал информацию из Даниеля, пока его сын не расслабился и не стал говорить свободно, даже увлеченно.