Выбрать главу

После дня блужданий по великому городу они возвращались домой в изнеможении, и, пока Стивен готовил в тесной кухне chocolat chaud[3], юный Арман рассматривал картины.

И каждый раз Стивен неизбежно находил мальчика перед маленькой акварелью – Арман всматривался в пространство, заключенное в рамку, словно в окно. Разглядывал тихую деревеньку в долине.

«Эта поделка ничего не стоит», – как-то раз сказал ему Стивен.

Стоила она чего-то или нет, акварель была фаворитом юного Армана. Эта картинка влекла его при каждом посещении крестного. Он сердцем чувствовал: то, что приносит такое умиротворение, стоит многого.

Арман подозревал, что его крестный придерживается того же мнения. Иначе он бы никогда не повесил ее среди всех других шедевров, находящихся здесь.

Стивен впервые привез девятилетнего Армана в Париж всего несколько месяцев спустя после того, как его родители погибли в автокатастрофе. Они вместе гуляли по городу. Гуляли молча, чтобы маленький мальчик мог предаваться своим мыслям.

Со временем Арман начал поднимать голову и замечать то, что находилось вокруг. Широкие бульвары, мосты. Собор Парижской Богоматери, Эйфелеву башню, Сену. Кафе с вынесенными на улицу столиками, за которыми сидели парижане, попивая кофе, пиво или вино.

На каждом перекрестке Стивен брал его за руку. Держал крепко. Пока они безопасно не переходили на другую сторону.

И постепенно юный Арман понял, что он в безопасности и всегда будет в безопасности рядом с этим человеком. И что он перейдет на другую сторону.

И медленно, очень медленно он стал возвращаться к жизни.

Здесь. В Париже.

Однажды утром его крестный сказал:

«Сегодня, garçon[4], мы идем в мое самое любимое место во всем Париже. А потом полакомимся мороженым в отеле „Лютеция“».

Они прогулялись по бульвару Распай и свернули налево на улицу Варенн с ее магазинами и ресторанами. Арман задерживался у витрин, разглядывал пирожные и печенья, pains aux raisins[5].

У одной из таких витрин они остановились, и Стивен купил им по tartelette au citron и вручил бумажный пакетик Арману.

Наконец они пришли к воротам в стене. Заплатив за вход, вошли внутрь.

Арман, чьи мысли были только о вкуснятине в пакете, едва замечал окружающее, воспринимая его как некий долг, который необходимо выполнить перед вознаграждением.

Он открыл пакетик и заглянул внутрь.

Стивен положил руку на плечо мальчика и сказал:

«Терпение. Терпение. С терпением приходит возможность выбора, а с нею приходит сила».

Эти слова не имели никакого смысла для голодного девятилетнего мальчика, кроме того, что несли запрет немедленно приступить к поеданию сластей.

Арман неохотно закрыл пакет и огляделся вокруг.

«Ну, что ты думаешь?» – спросил Стивен, увидев, как широко раскрылись глаза крестника.

Он понимал, что происходит в голове ребенка. По правде говоря, понять было не так уж и трудно.

Кто бы мог подумать, что подобное место вообще существует, пусть даже втиснутое, практически спрятанное за высокими стенами в центре большого города? Это был целый мир, сам по себе. Волшебный сад.

Если бы Арман был один, он бы прошел мимо, занятый мыслями о несъеденном пирожном, и так бы никогда и не узнал тайны этого мира. Никогда бы не увидел красивого дворца с высокими окнами и широкой террасой.

Отнюдь не пресыщенный, он уже привык к великолепным зданиям Парижа, которым не было числа. Но здесь его восхитил сад.

Ухоженные газоны, деревья в форме конусов. Фонтаны.

Но в отличие от Люксембургского сада, рассчитанного на то, чтобы производить впечатление, этот сад казался чуть ли не сокровенным.

А потом, здесь были статуи. Они стояли там и тут среди зелени. Словно в терпеливом ожидании. Ожидании прихода Армана и Стивена.

Время от времени из внешнего мира до них доносились вой полицейских сирен, автомобильные гудки, крики.

Но для Армана они только усиливали ощущение безграничной умиротворенности, которое он обрел, почувствовал в этом саду. Той умиротворенности, в которой он жил, пока не раздался тот осторожный стук в дверь.

Они медленно двинулись по саду, и Стивен впервые не вел мальчика, а следовал за ним. Арман останавливался перед каждой из роденовских статуй.

Но он продолжал оглядываться через плечо. На кучку людей неподалеку от выхода из сада.

В конце концов мальчик повел Стивена назад и остановился, ошеломленный, возле одной скульптуры.

вернуться

4

Здесь: мальчик (фр.).