— Нет, я все сделала вчера. Хотела закончить работу над эссе дома.
Дома…
Я так быстро привыкла, что хоромы Торнтона — мой дом. Бен не заметил этой ремарки. Или сделал вид. Иногда я совсем его не понимала. Намного проще было, когда он издевался надо мной, заставлял стоять на коленях с открытым ртом или доводил до беспомощности, лаская. Или же мне просто нравилась его темная сторона, которая была соткана из похоти и грязного удовольствия?
Как бы то ни было, но отстраненный вежливый Торнтон был страшнее монстра оргазмов. Он мне почти нравился.
— Эх, первый курс, — вздохнул Бенингтон с легким снисхождением и небрежной завистью выпускника. — Везет тебе, Кэти. А я пошел пахать, иначе профессор Робертс навяжет еще одну «дочь». Или «сына».
Он подмигнул и подтолкнул меня к дому, проводил глазами, пока я не вошла.
Бен вернулся поздно. Я снова спала и поняла, что он дома, лишь ощутив тяжелую руку, что обняла меня за талию и притянула ближе.
Я инстинктивно выпятила попку и потёрлась о его пах. Торнтон застонал, его губы заскользили по моей шее, он зашептал:
— Бессовестная Морковка, что ты вытворяешь?
— Ничего, — поспешила отодвинуться я, окончательно проснувшись.
— Кажется, я запретил пижаму.
Одним движением Бен содрал с меня шортики и майку. Я только успела пискнуть, а уже была голая.
Торнтон включил ночник, навис надо мной и бессовестно разглядывал.
— Забавно, я до сих пор не видел тебя голой.
— Ничего забавного, — всхлипнула я, тут же прикрывая грудь и скрещивая ноги.
От его изучающего взгляда мне стало горячо и стыдно. И так сладко. Боже, суток не прошло, как он меня не трогал, а я уже, кажется, скучаю по этим ужасным пыткам. По его наглым глазам и рукам, по… поцелуям.
Боже, как я хотела, чтобы он меня сейчас поцеловал.
Я закусила губу, чтобы не застонать, и зажмурилась, чтобы не видеть его. Бен был в одних боксерах. Подтянутый, мускулистый, безумно красивый.
— Хватит играть в невинность, Кэти. — Торнтон взял мои руки и завел их за голову. — Хочу смотреть на тебя. Полежи спокойно. И хватит спать. Открой глаза.
— Завтра вставать рано, — прохрипела я, глупо оправдываясь. — Пожалуйста, давай не будем…
— Будем, детка. Будем.
Я замерла, не спрашивая, что это значит. Бен какое-то время сидел рядом и смотрел на меня. Потом стал гладить. Едва касаясь кончиками пальцев, очертил груди, спустился к животу, коснулся лобка.
— Ты очень красивая, Кэти. Такая хрупкая, нежная. И эти рыжие волоски… Очень миленькие.
Я аж закашлялась от его комплимента. Я никогда не делала глубокое бикини, но следила за собой там. Кто бы знал, что лорд оценит.
Пока я приходила в себя, Бен задал очередной обескураживающий вопрос.
— Ты ласкала себя в моей постели?
— Н-нет, — запнувшись, ответила я.
Кровь в венах закипала от его взгляда и слов. Я снова чувствовала себя игрушкой, забавой для искушенного аристократа. Но, черт подери, мне это нравилось с каждым разом все сильнее.
— Тогда сделай это сейчас, детка. покажи мне.
Я замотала головой, совершенно не представляя, как это… Одно дело, когда он сам, а я…
— Нет, Бен, нет. Я не могу.
— Все мои желания, Кэти, — напомнил он.
Его палец скользнул с лобка ниже, между складок. Я захныкала, безумно желая его глубже.
— Давай, девочка, давай сама.
Бен вял мою руку и положил на живот. Я сама опустила вторую.
— Можешь закрыть глаза. Расслабься и получи удовольствие.
Я чуть не поблагодарила его за это. Опустив веки, можно было почти забыть, что он рядом. Нет, не так. Я не забыла. Присутствие Бенингтона заводило меня, но, не видя его, я могла действовать смелее.
Это было привычно. За неимением бойфренда мне нужно было как-то справляться с гормонами и энергией. Мои пальцы раскрыли половые губы для легкого доступа, а другой рукой я стала гладить клитор, используя собственную смазку.
Я отдалась ощущениям, но все же слышала, как участилось дыхание Бена. Он заерзал, а потом стал гладить мои бедра. Я застонала, не сдержавшись на этот раз. Закусила губу почти до крови.
— Не надо, Кэти. Не сдерживайся. Хочу слышать тебя.
От этого приказа я окончательно слетела с катушек. Обычно моя мастурбация была долгой. Я любила растягивать удовольствие, фантазируя, но сейчас мне просто нужен был оргазм, освобождение. Потому что потребность кончить просто убивала. Я стала сильнее и жестче тереть себя, захватывая смазку, распределяя ее, надавливала на клитор. Меня выгибало и корчило. Я стонала, как последняя шлюха. А когда ощутила губы Бена на своих сосках, то закричала.