— Мы нагоняем на твою подружку тоску? — тут же спросил Алистер.
— Все сидят в мобильниках, но привязаться ты решил именно к Кэти, — тут же ответил за меня Бен.
Разумеется, это не остановило пьяного вдребезги Глоссера.
— Ты даже не поправишь меня, Торнтон? Кэти теперь твоя подружка? Серьезно? Твоя подружка-игрушка. Пожалуй, никто не ожидал такого развития событий. Наш председатель мог получить любую, но выбрал плебейку. Еще и русскую. У нее особенная вагина или что?
— Ты об этом никогда не узнаешь, — захохотал Бенингтон.
Алистер прищурился, и на секунду мне показалось, что он сейчас вцепится Бену в горло.
Торнтон сидел спокойный и отстраненный. Он небрежно гладил мое колено, и это сейчас волновало меня намного сильнее, чем омерзительное поведение Алистера. Разумеется, потому что на мне не было белья. И Бен знал об этом. А еще он знал, что несколько ненавязчивых движений рукой, и я снова заведусь. В этот вечер я ненавидела свою странную зависимость от Торнтона сильнее, чем когда-либо. Пока его приятели орали, ругались, били себя пяткой в грудь и примеряли короны, я медленно сходила с ума от страха. Каждый раз, когда Бен касался меня, я думала, что он сейчас снова начнет свои грязные игры.
И это меня возбуждало, чёрт возьми. Иногда я даже щипала себя за руку, чтобы отвлечься от неуместных эмоций. Но самое ужасное произошло, когда я встала, чтобы пойти в туалет.
— Куда? — рыкнул Торнтон, хватая меня за запястье.
Я была так ошеломлена его бесцеремонным жестом, что даже не знала, как ответить. Просто смотрела на красивые длинные пальцы, которые превратились в тугой браслет на моей руке.
— Куда, Кэти? — повторил Торнтон.
— Дамская комната, — ответила я одними губами.
Торнтон моргнул и потянул меня обратно.
— Нет. Дома. Скоро пойдем.
Я замотала головой, потому что до дома нам идти четверть часа как минимум.
— Я не доживу до дома, даже если мы выйдем прямо сейчас.
— Со мной тогда, — проговорил Бен и встал, продолжая держать меня за руку.
Он провел меня вдоль дивана, как каторжную, заставляя краснеть и пыхтеть от злости. Это ни в какие ворота уже не лезло. Мне плевать на этих придурков, но все равно безумно обидно вот так повиноваться каждому нелепому приказу взбалмошного извращенца.
— Внутрь со мной пойдешь? — ядовито поинтересовалась я около уборной. — Золотой дождь?
Бен засмеялся.
— Не сегодня, Морковка, но как-нибудь.
Он подмигнул и галантно открыл мне дверь дамской комнаты. Я закатила глаза, надеясь за пренебрежением спрятать панику. А если он не шутит?
Я заставила себя не думать об этом. Впереди год, целый год моего рабства. Торнтон только разминается. У нас еще и секса не было. Я тешила себя иллюзиями, что Бен все же не настолько свинья, и не зайдет дальше игры руками, проникновения. Но разум подсказывал, что он просто растягивает удовольствие.
Что будет, если он решит меня трахнуть, я старалась не думать.
Слегка загруженная этими мыслями, я вышла из уборной и пошла обратно к столу. Совершенно не ожидая подвоха, я встала лицом к ребятам, что сидели на диване и, как всегда, извинилась.
— Прости, пройду, — обратилась я к Гарри, который был с краю.
Он улыбнулся и закивал мне, но едва я сделала шаг, то вставил свою ногу между моих. Я просто упала ему на колени, оказавшись лицом к лицу.
Тут же вскочила, радуясь, что Гарри не стал меня задерживать, просто засмеялся пьяно. Но тут же меня уронил на себя Тони, а потом Джонатан и, в конце концов, я оказалась в объятиях Алистера. Стоит ли говорить, что я чувствовала себя ужаснее в сто раз, потому что была без белья. Правда, никто меня не трогал там. Никто, кроме Глоссера-Райела.
Едва я перешла ему в руки призом, он схватил меня за бедра и потянул к себе. Я вскрикнула, потому что его пальцы больно впились в мою кожу. То, как Бен утром сжимал мое плечо, было щекоткой по сравнению со зверской хваткой Алистера.
— Хватит, — рявкнул позади меня Торнтон, и Алистер тут же отпустил меня. — Кэти, иди сюда.
Я вырвалась и помчалась к Бену, оттаптывая по дороге ноги всем, кто только что так жестоко надо мной пошутил. В этот раз я не извинялась. Спрятавшись за спину хозяина, как побитая собака, я тряслась как осиновый лист. Бен все видел. Бен в ярости. И он вряд ли будет слушать мои оправдания.
— Торнтон, мы пошутили.
— Брось, Бенингтон, ее пальцем никто не тронул.
— Твоя же. Давай еще выпьем, дружище.
— Мы уходим, — только и ответил на это Торнтон.
Он развернулся и пошел к выходу. Я помчалась за ним. Предчувствие подсказывало, что дома меня ждет кара пострашнее минета в туалете.