– Что? Что такое? – спрашивает Сет. – Твои брови…
Его рука находит под столом мое бедро, легонько сжимает, и я ощущаю покалывание между ног. Как обычно, мое тело предает разум; никакой дисциплины. Если дело касается Сета.
– Что брови? – уточняю я, хотя прекрасно понимаю, о чем речь. Просто хочу опять услышать это от него.
– Ты хмуришься, а потом кривишь губы, будто хочешь, чтобы тебя поцеловали.
– А может, и правда хочу! Тебе не приходило такое в голову?
– Приходило, – соглашается Сет, наклоняясь, чтобы меня поцеловать, и прижимается ко мне мягкими губами. Я близко ощущаю его запах, и у меня вдруг появляется желание, чтобы он увидел мое новое белье. Хочется понаблюдать, как в его глазах будет разгораться страсть, прежде чем он уронит меня на кровать. Хорошо, когда ты хочешь собственного мужа и радуешься его желанию, – думаю я.
Мы продолжаем самозабвенно целоваться, как пара подростков, и вдруг слышим неподалеку женский голос – презрительный, немного раздраженный. Сет отстраняется, чтобы посмотреть через плечо, а перед моим затуманенным взглядом по-прежнему лишь кровать в отеле.
– Любовная ссора, – сообщает он, поворачиваясь ко мне. У него за спиной в баре ругается какая-то пара.
Я вожу пальцем по краю бокала и наблюдаю за выражением его лица. Он сосредоточенно смотрит на свой бокал с водой и явно пытается услышать, что именно они говорят. Кажется, он наслаждается звуками их голосов, искаженных от напряжения. Пытаюсь понять, принимает ли он чью-то сторону, но нет – он просто слушает. Мы с Сетом ругаемся редко. Возможно потому, что мне привычно заставлять себя быть такой покорной. Видела ли я хоть раз, чтобы он терял терпение? Или был настолько рассерженным, чтобы ударить? Схватить? Толкнуть?
– Сет, – не выдерживаю я. – А ты со своими часто ссоришься?
Вино развязало мне язык, и фасад равнодушия постепенно разрушается. Я наблюдаю за лицом мужа.
Он избегает моего взгляда:
– Все ссорятся.
– Да, я понимаю. – Мне уже наскучили его ответы. – А из-за чего именно вы ссоритесь?
Сету явно неудобно, он тянется за бокалом. Разумеется, бокал пуст, и муж оглядывается вокруг в поисках официанта, чтобы смягчить мой вопрос алкоголем. Я не свожу взгляда с его лица. Мне нужно знать.
– Из-за обычных вещей.
– Почему ты такой уклончивый? – настаиваю я и ударяю пальцами по столу. Меня охватывает злость. Я редко задаю вопросы, а если задаю, то заслуживаю ответа. Заслуживаю за собственную кротость. У меня непростая роль.
– Слушай, у меня правда была очень тяжелая неделя. Я хотел побыть с тобой, от всего отвлечься. Мне лучше наслаждаться общением с тобой, чем заново переживать ссоры с ними.
Я смягчаюсь. Прячу под стол руки и примирительно улыбаюсь. Сет расслабляется. Действительно, неразумно. Зачем тратить наше совместное время на обсуждение других отношений, если можно сосредоточиться на укреплении нашей связи? Имеет смысл прогнать сейчас из головы Ханну с ее синяками.
– Прости, – говорю я. – Хочешь еще выпить или пойдем?
Сет заказывает еще две порции. Когда нам приносят напитки, смотрит на меня с выражением глубочайшей вины.
– Что такое? Я знаю этот твой взгляд. Говори.
Он с тихим смешком наклоняется ко мне, чтобы поцеловать в губы.
– Ты так хорошо меня знаешь!
Я откидываюсь на гладкую кожаную спинку дивана и жду плохих новостей.
– Вообще-то, мне правда нужно с тобой поговорить.
– Хорошо…
Я наблюдаю, как он делает новый глоток виски, тянет время, подбирает слова. Если он давно собирался сказать мне что-то плохое, то должен был продумать речь заранее. Я начинаю раздражаться при мысли, что он пригласил меня сюда только для того, чтобы подготовить к плохим новостям.
– Дело в Понедельнике.
Внутри все сжимается, меня охватывает паника. Неужели он узнал, что я была у Ханны? Я облизываю пересохшие губы, уже придумывая, как буду перед ним оправдываться.
– Понедельнике?
– С ребенком все в порядке. Пока. Но я подумал, что ехать нам с тобой с отпуск в этом году – плохая идея. Из-за ее беременности и…
Он умолкает, не закончив фразу, и мне остается лишь ошеломленно на него смотреть. Дела не так плохи, как я полагала, но все равно плохи.
– Почему? – вырывается у меня. – Какая разница? Мы можем поехать до родов.
– К сожалению, нет, – возражает Сет. Подходит официант, и Сет передает ему карту, не глядя на счет. – Мне придется взять отпуск, когда родится ребенок. Я не смогу уехать. К тому же очень много дел на работе. Я должен быть там.