Ничего подозрительного он не обнаружил.
Письмо оказалось длинным – даже на удивление, если вспомнить, как невразумительно обычно пишут молодые люди; тем более, что мы говорим о не совсем обычном молодом человеке, всегда считавшемся замкнутым и не ладившим со своей семьей. Бридон был почти тронут усилиями этого домашнего изгоя, не привыкшего излагать свои мысли на бумаге (в письме было несколько орфографических ошибок, которые мы здесь опустим), и скорее всего не отличавшегося особой наблюдательностью, но честно старавшегося передать те впечатления, которые накопились у него за время путешествия.
Все выглядело так, словно Колин хотел возместить отцу свое долгое пренебрежение и считал, что лучше это сделать письменно, а не лицом к лицу. Он действительно походил на любящего сына, который мог прервать свой морской круиз и броситься домой при первых признаках того, что здоровье отца пошатнулось.
Мой дорогой папа!
Письмо немного запоздало, знаю, но писать во время путешествия совсем не хочется, несмотря на то, что больше заняться особо нечем; да и в комнате отдыха всегда много людей. Надеюсь, ты будешь рад услышать, что погода на протяжении всего плавания стоит прекрасная и с каждым днем становится все жарче. Сейчас, когда я пишу письмо, мы приближаемся к Мадейре. Первый порт, куда мы зашли, был Лиссабон, поэтому теперь про меня никто не скажет, будто я «не видел в жизни ничего хорошего» – именно так гласит португальская пословица по поводу тех, кто никогда не бывал в Лиссабоне. Город действительно очень красивый, особенно при входе в гавань. Он окружен невысокими холмами, хотя сам залив огромный, и дома поднимаются над морем ступенчатыми террасами, что сразу напомнило мне Дорн. Впрочем, ты побывал там во время поездки в Индию, и я не стану докучать тебе цитатами из путеводителя. Ты видел и Гибралтар, поэтому опущу и эту часть. Следующим пунктом стала Майорка, где мы высадились на пару дней на берег и поселились в дорогой гостинице. Городок назывался Пальма. Собор там такой древний, что трудно вообразить, а скульптуры на фасаде поистине великолепны. Сбоку к нему примыкает большая часовая башня, которая сама по себе довольно интересна, хотя почти никто не обращает на нее внимания, поскольку она теряется среди соседних зданий. Больше всего мне понравилась усыпальница какого-то короля вся из черного мрамора и с бронзовыми статуэтками. Но главной достопримечательностью города считается старинная ратуша с огромными часами, они показывают движение солнца или нечто подобное: я не совсем понял, в чем там дело.
Менорка была менее интересной, возможно, потому, что напомнила мне Англию. Всюду торчат ветряные мельницы: стоит ли ехать за границу, чтобы смотреть на это? Порт Махон неплохо смотрится со стороны залива, но внутри скучный и серый. Старая столица, Сьюдадела, намного интереснее – чего стоят одни крепостные стены. Потом мы отправились в Неаполь, он выглядит точь-в-точь как на картинках, только Везувий почти не дымит. Господи, до чего же грязно в этом городе! Лучше бы мы туда вообще не заходили. Сицилия – другое дело. Сначала мы причалили в Таормине и посетили древнеримский амфитеатр: одни развалины, однако размеры впечатляют, а вид с холма – это трудно описать. Повсюду холмы, но сам городок тихий и уютный, хотя в нем много современных отелей. В Палермо тоже есть достопримечательности, например, королевский дворец. Он построен в незапамятные времена, пол и стены сплошь покрыты мозаиками, а часовня выше всяких похвал. Жаль, мы провели мало времени в Сицилии. Там найдется на что посмотреть.
Ты знаешь, я не очень люблю писать письма, но когда путешествуешь, о многом хочется рассказать. У меня уже устала рука, хотя я добрался еще только до Европы. Алжир и Северную Африку я приберегу для следующего письма. На корабле много интересных людей, и все очень дружелюбны и общительны, не нужно ждать, когда тебя кому-нибудь представят. Я часто играю в триктрак с одним пожилым пассажиром, которого все зовут «полковник». Впрочем, он, кажется, никогда не служил в армии. Пожалуйста, передай Мэри, что я пока не встретил свою роковую соблазнительницу. Всем женщинам, которых я здесь вижу, далеко за пятьдесят, и они некрасивые. Уверен, на Мадейре меня будут ждать ваши письма, но это послание я постараюсь отправить при первой же возможности, поскольку, если оно пролежит у меня в кармане пару дней, я о нем наверняка забуду. Надеюсь, дома все в порядке.
Твой любящий сын