Да, он недооценил ее тогда, но больше не совершит подобную ошибку. Он давно понял, что с этой женщиной нужно держать ухо востро. Когда она вошла в его душевую кабинку, ее взгляд жадно заскользил по его телу, словно она хотела к нему прикоснуться. Черт побери, она застала его врасплох в тот момент, когда он был в чем мать родила.
Не слишком ли долго он смотрит на ее плавно покачивающиеся бедра под черной юбкой? Его взгляд поднялся вверх по ее спине, изящному изгибу шеи, затем задержался на золотисто-каштановых волосах, собранных в тугой узел. Один упрямый локон рядом с ухом выбился из прически, и Карлосу безумно захотелось намотать его на палец. Как он может думать о подобных глупостях, когда так на нее зол?
Он хотел ее несколько лет, но знал, что не должен давать волю рукам. Лайла слишком проницательна. Кроме того, она его хороший друг и такой же трудоголик, как и он сам. Любые отношения между ними, кроме профессиональных и дружеских, были бы катастрофой. У него немного надежных друзей, поэтому он ценил то, что давала ему Лайла.
Войдя в свою приемную, Карлос наконец оторвал взгляд от ее соблазнительных бедер и кивнул секретарше, пожилой женщине, на столе которой стояли фотографии ее двенадцати внуков.
— Не соединяйте меня ни с кем, Ванда. Я отвечу, если только речь пойдет о состоянии здоровья афганской девочки.
Ноющая спина напомнила ему о том, как долго он собирал по частям детский позвоночник, делая все возможное, чтобы девочка смогла в будущем двигать руками. Ходить она, к сожалению, скорее всего, никогда уже не будет.
В то время как его походка была нетвердой, Лайла ритмично постукивала высокими каблуками своих красных туфель. Войдя в кабинет, он оперся рукой сначала о стену, затем о спинку дивана, чтобы немного ослабить напряжение.
Проведя кончиками пальцев по корешкам медицинских журналов на полке, Лайла остановилась перед картиной Хоакина Соролья-и-Бастиды, подарком его среднего брата Дуарте. Это было полотно из серии «Печальное наследство», изображающее детей-калек, купающихся в целебных водах.
Как бы Карлос ни отдалялся от своей родины, связь с ней никуда не исчезала. Он не может забыть, что он старший сын свергнутого короля Сан-Ринальдо, маленькой островной страны у побережья Испании. Что его отец вместе со своими тремя сыновьями сбежал во Флориду и на протяжении нескольких десятилетий жил там инкогнито на собственном острове.
Лишь совсем недавно пресса напала на след семьи Медина. Он и двое его братьев живут сейчас в разных уголках Соединенных Штатов. Еще четыре месяца назад они спокойно жили под вымышленными именами.
Большую часть своей жизни он был известен как Карлос Сантьяго, теперь благодаря вмешательству одной любопытной журналистки все знают, что он не кто иной, как Карлос Медина, наследник более не существующего престола.
Лайла — единственный человек, чье отношение к нему не изменилось после того, как весь мир узнал о его королевском происхождении. Оно не произвело на нее впечатления. Она не разозлилась на него за то, что он все эти годы утаивал от нее правду. Она поняла, почему он скрывал от всех свое настоящее имя, и не задавала ему вопросов. Будучи администратором больницы, она лишь попросила его подтвердить, что его документы об образовании и праве на медицинскую деятельность не поддельные. Он считал ее практичной и здравомыслящей. Но что заставило такую благоразумную женщину, как Лайла, войти в мужскую душевую?
Карлос закрыл дверь, и они оказались наедине в небольшом замкнутом пространстве. Он всегда был приверженцем минимализма. Никаких излишеств, только необходимая мебель, книги и картина, подарок брата.
Прислонившись спиной к стене, он посмотрел на Лайлу. Ее лицо было очень бледным, под зелеными глазами залегли тени. Его профессиональное чутье включилось. С ней явно что-то не так. Только крайняя необходимость могла заставить ее пойти на столь отчаянный шаг. Ему следовало сразу это понять. Обычно она, как высокообразованный юрист, тщательно просчитывала каждый свой шаг и спокойно излагала суть проблемы. Карлос мысленно отругал себя за то, что подумал, будто она пришла выяснять отношения.