Потребление. Бесконечный поток жадности.
Мирадель видел, как подобно саранче все Дети этого места опускались на колени, склоняясь перед ним и точно также приступая к пиру.
И есть голова… и не сдвинуть её.
И тогда схватил он огненное озеро и тысячу кричащих грешников в её кипящих лавой потоках, и пустоту вокруг, и всех опустившихся на колени Детей, и мёд горестных страданий, и разорвал их всех возле шеста. Дэсарандес преобразовал их. Перековал и переделал. Изменил огонь в воду, изменил грешников в праведников, а Детей того места, пожирающих трупы и наслаждающихся чужой болью, в посланцев с крепкими крыльями, обитающими в небе, а не под землёй.
И то место, ранее черпающее силы от злобы и криков, раздуваясь ради того, чтобы раздуться, утоляя жажду крови, подобную развёрстанной пасти, настоящей бездне мерзостей и ужаса, стало свято, как мог стать лишь человек, склонивший голову под знаком своего божества.
— Мы взвешивали тебя, — сказал ангел, ранее бывший самым большим и уродливым демоном.
— Но я никогда не был здесь, — нахмурившись, ответил Дэсарандес.
— Ты сделал то, что должен был сделать, — величественно ответил ему ангел. — Ты накрыл это кубло ладонью, как муху, отказался подчиняться правилам того места, переделал его по своему желанию и подобию. Отказался источать страх, словно мёд — потому что у тебя нет страха. Потому что ты не боишься проклятья. Потому что за твоей спиной голова на шесте.
— И что ты ответил ему? — уже в реальном мире, едва слышным голосом прошептало нечто из груди императора.
— Что живые не должны досаждать мёртвым, — ровным голосом произнёс Дэсарандес, а потом на его глазах стены Мобаса обратились чудовищным взрывом.
Проснувшись, первые несколько мгновений не мог понять, где я и что происходит. Потом уселся на успевшей подсохнуть траве, по которой уже ползали мелкие мошки. Вздрогнул. Было по утреннему прохладно. Встав на землю едва не подпрыгнул. Во-первых вступил прямо в холодную росу, а во-вторых, наткнулся на чёртов камешек, про которые мысленно стонал вчера весь, наверное, день.
— В божественном мире не должно быть камешков, — буркнул себе под нос, а потом потянулся.
Мужской стержень, конечно же, стоял колом, в очередной раз намекая, что все физиологические аспекты никуда не делись. Это что, в загробном мире тоже нужно трахаться?
Хмыкнув, на миг задумался, а потом ощутил пару иных естественных утренних потребностей. На самом деле даже не пару, а целую дюжину, но проблемы нужно решать по мере поступления.
Мгновение подумав, я огляделся и решительно двинулся в сторону ручья. Я запомнил, где он находился.
По дороге живот начал издавать трели, подавая сразу два сигнала: желание пожрать и желание облегчиться. Какое удовлетворить в первую очередь?
— Смешно, сука, — фыркнул я, а потом, мысленно прикинув, завернул в сторону, где пристроился под разухабистым деревом.
Спустя пять минут, кое-как подтёрся травой и попавшимся под руку лопухом, да направился к ручью, где умылся, а потом сразу и подмылся. В связи с отсутствием мыла и мочалки результат мне понравился не слишком, однако даже так было лучше, чем раньше.
Вода была излишне холодной и совершенно не той, к которой я привык, всегда создавая поток нужной температуры и давления. Попытавшись снова использовать магию (вдруг сейчас получится?), вновь упёрся в тупик. Ничего не получилось.
— Замечательно, я натуральный дикарь, неведомо как попавший в дикую природу, — едва слышно проворчал я, а потом задумался, что до сих пор не видел не то что хищников, но даже и обычных животных. Лишь птиц и мелкую рыбёшку. Она, кстати, до сих пор тут плавала.
Посмотрев на рыбу, мелькающую в ручье, пожал плечами и, отряхнув волосы словно собака, вышел на берег, постукивая зубами. Солнце ещё не взошло, так что я откровенно замёрз, поэтому начал активно приседать и делать разминку, которой нас, волшебников, обучали ещё в Третьей магической.
Это дало свои плоды, отчего кровь быстрее забурлила по жилам, даруя толику тепла. Сильно я не усердствовал, обходясь базой, но даже так сумел не только окончательно прогнать сонную негу, но ещё и немного согреться.
Зато в голове, против воли, закрутились мысли, что хищников обычно не бывает на территории другого хищника. Кого-то покрупнее и поопаснее…
— Нет уж, такого нам не надо, — тихо сказал самому себе и протяжно вздохнул.
Живот снова забурлил, сообщая об очередной потребности организма — жрать охота. Водой, благо, я напился, ещё пока умывался. Заодно прополоскал рот, хотя отсутствие зубного порошка удручало. Неужто придётся, как дикие крестьянские общины, чистить зубы пережжённым углём? Вроде бы ещё сиволапые использовали сок каких-то растений, но каких именно я не знал. Впрочем…