Долгими вечерами, пока отдыхал от работы, магии (руны уже прыгали перед глазами!) и Силаны (девчонка будто бы стала бояться, что я снова «пропаду», отчего старалась не отлипать ни на шаг), я гонял эти мысли в голове, прикидывая так и эдак. Означает ли мой «возврат во времени», что теперь я снова проживу два года? Или ничего не сработает и оставшийся год с парой месяцев станет моим лимитом?
— Проверить это можно лишь на практике, — ухмыльнулся я. — И проверять что-то не хочется.
Опасаюсь я, что эффект ультимы более не повторится, а уходить из этого мира раньше своего срока мне не хочется. Он и так слишком короток. Может, в каком-то роде эгоистично, но мне нравится моя жизнь. Мне кажется, что я смогу многое дать всему Тораньону. Или, хотя бы, Империи Пяти Солнц. Так ли это? Возможно… почему нет?
Если вечера и ночи даровали мне возможность поработать головой и наполнить её новыми идеями и теориями, то утро… Оно не радовало. Утром всё начиналось по новой. Бег по грёбаному кругу! Порой у меня возникало ощущение, что за ночь всё возвращается на исходнее. Вместо одной дыры в крыше, откуда ни возьмись, вырисовались ещё три. За одним «срочно нужным» бытовым артефактом следовал второй, а поручения от недавно созданного магистрата — которые плевать хотели на то, что я фактически был приписан в услужение знатной особе, — лились как из рога изобилия.
Эх, Мобас был захвачен уже несколько дней как, но это означало только то, что на улицах, в данный момент, не идёт активной рубки! И то изредка раздавалась стрельба: находят то затаившихся солдат Броннусворда, из фанатичной тупости посчитавших, что теперь являются «ячейкой сопротивления, которая свергнет новую власть!», то излишне ретивых горожан, зачем-то решивших, с оружием в руках, защищать нечто для себя ценное. С какой, сука, целью? Насилие и нарушения закона для армии ныне запрещены (глашатаи объявили об этом на всех углах), наказание за это весьма суровые, а потому солдаты не станут пытаться принудить кого-то к любви или силой забрать деньги. Зато имеют право проводить проверки, задерживать подозрительных личностей, осматривать дома, допрашивать и так далее. Список довольно обширен, а потому зачитывается ежевечерне теми же самыми, специально направленными глашатаями. И если какой солдат решит его нарушить, то жалоба тут же летит его командованию, а потом разбирается Тайной полицией. «Хитрец» рискует получить хорошее наказание, от десятка палок, до сдирания кожи.
Всё, закончились «весёлые дни». Мобас начинает приходить в норму, как полноценная имперская провинция. И новая власть не терпит, когда кто-то самовольничает на её территории.
Однако даже так всё равно находились недовольные, как со стороны жителей некогда свободного города, так и со стороны солдат. Но если с последними разбирались их товарищи и специально назначенные смотрители (по аналогу с магами), то вот с горожанами… Тут проводили полноценные суды. И, признаться, я не до конца понимал причину, по которой эти самые горожане столь нагло лезли на рожон. Случаи нападения на солдат не просто происходили раз в день-два, они шли десятками на каждый день!
Из-за этого командование периодически собирало отряды и зачищало очередную область потенциального бунта. Мертвецов было так много, что их не успевали не то что обработать некроманты, но даже раздевать!
Впрочем, я думаю, что это временное явление. Вскоре даже до самых тупых дойдёт, что таким темпом ничего не добиться. К тому же, регулярные допросы позволяют армии раз за разом находить всё новые нычки и зачищать их. Скоро Мобас будет окончательно усмирён.
И вроде бы всё развивалось сравнительно хорошо, но… Я просто не понимаю, что у этих людей на уме! Неужто подобные индивиды считают, что убив, к примеру, двух-трёх солдат Дэсарандеса, они окажутся в некоем «домике», став неуязвимыми? Пропажу бойцов расследуют крайне быстро и в методах допроса никто не стесняется. Убийц ловят вместе с подельниками, если таковые есть, а потом, всю компанию дружно казнят на городской площади, в назидание остальным.
Впрочем, площади и без того не пустовали. Очередь знати и иных деятелей, так или иначе участвующих в схватках против императора (или поддерживающих его врагов) не особо уменьшалась. Из казней устраивали целые представления на потеху толпе. Зачитывали признания (не знаю, насколько лживые) от аристократии, с перечнем всего уворованного, всех ими убитых (имеется в виду из собственных людей, за годы своей жизни), все их подставы, всю коррупцию и всё, что представляло интерес. Горожан раскачивали, заставляя желать крови своих прежних любимчиков. А потом казнили, подавая это как справедливость и правосудие.