Не мне судить, прав ли был Дэсарандес, но… частично, разумеется, подобное работало, переключая ненависть местных жителей на других людей. Ныне убитых, что очень важно.
Благо, что несмотря ни на что, порядок всё-таки понемногу налаживался. Как я слышал, шпионы вышли на городское дно, подкупая его выживших лидеров и устраняя тех, кто не показался достойным доверия. Вроде как даже нашли теневую гильдию целителей, которую ранее прикрывали крупные торговцы. Броннусворд, как оказалось, построил целую автономию на магических лекарях и, особенно, на процедуру продление жизни. Всё шло через него и цены там стояли баснословные. Вот ушлые воротилы теневого мира и организовали свои «лечебницы», под прикрытием первых купцов, что не только имели с этого серьёзный процент, но и сами проходили регулярное лечение. А чего бы и нет, когда всё своё?..
В общем, хоть бардак продолжал царить абсолютно везде, было видно, что с каждым днём он становится чуточку упорядочнее. Командиры и имперская знать не зря ели свой хлеб — у них имелся весьма приличный опыт решения подобных ситуаций, что не могло не радовать. И хоть наивно было ожидать, что всё станет идеальным по щелчку пальцев, мне нравилось, что процесс хотя бы двигался. Мы не стояли на месте! В такие моменты я ощущал гордость за свою страну. И, как мне казалось, было за что.
Большую роль в успехе происходящего также играли жрецы, которые собирали народ в толпы и «посвящали» горожан Хоресу. Проповеди быстро становились популярны, ведь священнослужители умело назначали виноватых — что для озлобленных жителей Мобаса было весьма важным, — и также успешно (опыт) проповедовали о том, как теперь нужно жить.
Проповеди отличались простотой, нацеленной на самый низший класс. Людям давали примеры «правильного» и «неправильного». По сути, учили жить. И обездоленные, полные потерь сердца горожан откликались на их звучные речи. О, в жрецы не брали кого попало! Мало было искренне верить, тут нужен подвешенный язык, навык которого все они неизменно отрабатывали в собственных храмах. Я лично присутствовал при обучении «новичков»: как говорить с одним, а как с другим человеком, в зависимости от их статуса, одежды, выражения лица. Как отвечать на хитрые вопросы, как дискутировать о вере, как привлечь на свою сторону народное мнение и всё подобное. Не так-то и просто, на самом деле, служить Хоресу.
Впрочем, в каждой работе есть свои нюансы. Даже нищим на паперти надо знать особые правила, если не хотят одним весёлым днём обнаружить заточку в печени.
Ещё и Силана… кажется, девочка нашла себе пример для… нет, не подражания, а для романтического интереса. И вдвойне грустно от того, что мне с ней приятно, свободно и комфортно! Внешность, конечно же, тоже играет свою роль.
С тех пор, как у нас появилась возможность общаться — когда Силана в должной мере выучила язык, — мы стали понимать друг друга всё лучше и лучше. А уж когда я принялся учить богопротивный мунтос…
— Вытягивай этот звук! — Плейфан сидела на подушке, поджав под себя длинные ноги. — Давай: «Эауф» Тут же ничего сложного.
— Сам Хорес бы не смог это повторить! — возмутился я. — Словно ишаку наступили на яйца.
— Я сейчас тебе наступлю! Давай повторяй! — «учительница» бросила в меня подушку, лежащую рядом.
И вот, не прошло и минуты, как мы кидались друг в друга подушками, находясь в её комнате. Вечер, довольство от общения, совместное обучение, а потом и игры… Шутливая борьба, когда можно просто забыть обо всём. О том, что она архонт города, а я — верс. О том, что мне осталось жить чуть более года. О том, что нам нельзя быть вместе.
Я вспоминал Люмию. Я раз за разом мысленно повторял себе, что словно бы смертельно болен. О каких отношениях может идти речь, если в лучшем случае у нас будет немногим больше года? Зачем портить девчонке жизнь? Во всех смыслах! Кому она, «порченая», нужна будет? Ещё и себе бед наживать!
Разум и сердце — как кошка с собакой. Скребут, ворчат, раз за разом носятся друг за другом, кусают, царапают. А я — их поле боя.
— Нет, Кир, не щекоти-и-и!.. — аж взвизгнула Силана, дрожа и вырываясь из моих объятий, когда я поймал её со спины.
Приподнять девушку над полом оказалось удивительно легко. Я был достаточно силён, хоть и молод, а она — довольно воздушна, пусть и высока ростом.
— Проси пощады, — изобразив суровость, я бросил её на кровать. — Иначе тебя ожидает самая страшная пытка.
— Пощады просят те, у кого нет выбора, а у меня все дороги открыты, — и показала мне язык.
Прыгнув за ней, понял, что это была ловушка, ведь Плейфан выскользнула с кровати, разминувшись с моими пальцами чуть ли не на волос. Тут же забежав за резную колонну, она кинула в меня ещё одну подушку, от которой я увернулся на ходу. Хм, может использовать магию? Нет, слишком просто!