Из головы мгновенно вылетели все ранее поставленные ограничения и барьеры. Я носился за ней, как… как мальчишка!
Красные щёки, тяжёлое дыхание, бег всё быстрее и быстрее, благо, что просторная комната легко это позволяла. Вот я схватил её за ногу, стянув чулок, вот Силана толкнула меня, заставив запутаться в рукавах собственной рубашки, которые я на ходу закатал к самым локтям — чтобы не мешались.
Всё больше обнажённой кожи, всё больше случайных касаний и всё более медленный бег. Мы хотели быть пойманными. Мы желали этого изо всех своих сил.
Ладонь кладётся на её бедро, неприкрытое ничем. Ниже… колено, голень, ступня, пальцы, пяточка… Тяну ногу на себя, подтягивая девушку ближе и меняя объект воздействия. Шея, подбородок, щёки и губы. Мы изучали друг друга с интересом первооткрывателей. Руки тянулись всюду и чем более прикрыта искомая часть, тем с бoльшим интересом она изучалась.
— Шум, — включился мой мозг на моменте, когда её бёдра лежали на моих плечах. Силана, опрокинутая на спину, блаженно щурилась, позволяя ласкать себя и лишь тихонько покусывала губу. — За дверью…
Прошло несколько секунд, прежде чем мы резко подскочили, начав выискивать раскиданную одежду. С долей сожаления я смотрел, как ноги девушки снова скрываются под платьем. А ведь в походе она их не носила!
Мотнув головой, аккуратно приоткрыл дверь, заглянув в коридор. Стражи в нём не было, не те мы особы, которых нужно отдельно охранять. Защитой служила лишь дверь и возможность закрыть её на ключ. Отличная перспектива!
В коридоре бродила одинокая служанка, из местных, ловко и быстро сметая невидимую глазу пыль, легко ориентируясь среди нагромождений хлама Броннусворда.
Прикрыв дверь, посмотрел на Плейфан, которая натянула на лицо маску великосветской дамы, «только что с приёма». Улыбнулся.
— Всё в порядке, это служанка, — пожал я плечами.
— А-ага, — на миг треснула её маска. — Ничего…
— Силана… — подсел я рядом, на кровать, а потом взял её ладонь, сжав тонкие девичьи пальцы.
— Нет, Кирин, мы… мы правильно сделали, что прекратили, — юная владыка Монхарба попыталась забрать руку, но сделала это столь неуклюже, что ничего не вышло. Или она так и планировала сделать? А чего бы и нет? Она же хитрая…
Стоп, а зачем ей это? Ну вот я со своей стороны, значит, обдумываю свои «перспективы», находя нашу возможную связь крайне непрактичной, а что она? Тоже ведь не глупая, хоть и ведёт себя, периодически, как последняя дура. А значит что? Понимает, что такого «счастья», которое я ей принесу, той и даром не надо. Можно лишь похвалить девчонку, что умудряется удерживать голову холодной!
— Конечно, — постарался я растянуть губы в максимально реалистичной улыбке. — Ты права. Надо держать себя в руках.
— Ки… — раздалось мне в след, когда я вышел из комнаты. Никто, как я подспудно надеялся, не бросился меня догонять.
— Баран, — ругнулся я сквозь стиснутые зубы. — Она ведь, таким темпом, ещё больше влюбится. Зачем ушёл? Объяснить надо… Или не надо? Может, так даже лучше?
Поймав взгляд служанки, коротко кивнул ей и, не слушая тихое бормотание, направился к себе. Надо бы зачаровать свою дверь, чтобы никто не пришёл незваным. Не хочу, чтобы Силана подставила и себя, и меня. Это ведь трахаться — легко, приятно и здорово. Последствия же всегда создают проблемы.
— Надо бы тоже остудить голову, — хмыкнул я, приземлившись в глубокое мягкое кресло уже у себя. — Вот только чем? Или кем?..
Мне снилось, что я стоял на берегу ручья. Того, который был в другом мире. Где не работала никакая магия, кроме рун. А в самом ручье… она. Полностью обнажённая Силана, прикрыв глаза, плескалась в воде и воздух вокруг аж дрожал от пара, поднимавшегося от её нежного тела. Вода, чистая и прозрачная, покрывала блестящими бусинками её раскрасневшуюся кожу, окутанную лёгким пушком. А затем в ручье зашевелилось что-то багровое, что-то рваное и вязкое, с щупальцами. Оно развернулось, как вывалившиеся внутренности, и покрыло шершавой грязью прозрачную поверхность воды, в которую было погружено её тело. Но Силана этого не знала и потому продолжала держать в руках эти ошмётки, поливая грязью свою обнажённую кожу.
Измазана в крови, истекала ею, обливалась чужими потрохами.
Я позвал её… Только для того, чтобы обнаружить себя в собственной постели. Тяжело дышащего и покрытого пoтом.
— Ну на хер, — буркнул я, положив ладонь на собственное лицо. — Хорес милостивый… Не к добру…