Узкая полоска голого пола, всего в два метра шириной, имела сверхъестественную возможность высасывать уверенность и твёрдость духа. Чиновники — с немалой толикой страха, — называли это место «Щелью».
Именно по ней сейчас расхаживал Цитус Лерэ, министр морских дел. Ситуацию осложняло то, что он был столь толстым, что Щель казалась ещё у?же, чем обычно. Ольтея едва давила смех, когда Лерэ разворачивался в обратную сторону. Каждый раз ей казалось, что сейчас толстяк застрянет и им придётся звать сионов, чтобы вытащить эту тушу.
Но Цитусу везло, его бока были словно смазаны маслом, а потому хождение продолжалось. Министр морских дел нарезал круги уже несколько минут, отчего под мышками мужчины расцвели тёмные пятна пота.
Ещё в прошлом году Ольтея мимоходом спросила у него, когда Лерэ доберётся до целителей, чтобы исправить своё состояние, но министр лишь отмахнулся, посетовав на нехватку времени и нежелание в течение пары месяцев после процедур принимать алхимические препараты, закрепляя результат.
«Чем выше человек поднимается по ступенькам власти, тем сильнее он изменяется, — подумала Ольтея. — Мышление бедняка и богача столь отличается, что они кажутся существами разных видов».
Сама женщина находила слова Цитуса глупой отговоркой, но не планировала ничего предпринимать. Этот человек был для неё практически безразличен.
— Я должен… Должен был сказать это! — завопил Лерэ, отчего его объёмные телеса заколыхались. — Люди говорят, что против Империи выступили даже боги! Иначе столько навалившихся несчастий просто невозможно объяснить!
Ольтея знала, что имперский совет был своего рода упрощённой версией Великого Сбора — на котором ранее, ещё во времена до объединения Малой Гаодии, выступали короли этой земли, обсуждая вопросы, слишком важные, чтобы решение мог принять лишь кто-то один. Например о вступлении в Великую войну.
Аналоги имперского совета с его кабинетом министров, высшим духовенством и верховной аристократией имелся у каждой страны. Это было место, где представители наиболее важных фракций всего государства могли советоваться с императором. Хотя в данном случае — скорее доносить какую-либо информацию, ибо Дэсарандес не терпел попыток вклиниться между собой и рычагами управления Империей.
Когда Ольтея обсуждала совет с Миленой, как горячими и страстными ночами, так и при свете дня, она всегда притворно морщилась, называя заседания сборищем скучающих стариков, переливающих из пустого в порожнее, но втайне обожала собрания и игры внутри игр, которые там происходили. Во всяком случае в те времена, когда их не посещал император. В таком случае все лишь дружно выкрикивали «Слава тому и слава этому!», а торжественный тон всё гудел и гудел. Это было всё равно, что смотреть, как люди дерутся тренировочными палками. Но вот без Дэсарандеса слова и голоса всех присутствующих напоминали до предела отточенную сталь.
Настоящие споры вместо пантомимы. Реальные последствия вместо небесных прошений. Жизнь, иногда тысячи жизней решались в этом месте, как ни в каком другом. Супруга принца Империи почти ощущала запах дыма и крови. Здесь сжигали настоящие города, а не макеты, что вырезали из дерева.
— Только послушайте себя! — Милена, за спиной которой стоял Карсин Беза — высший сион и капитан гвардии Ороз-Хора, поднялась на ноги, обращаясь к собравшимся. — Случилось несколько неурядиц и вы уже готовы сдаться⁈ Неужто мой муж ошибся, назначив вас на свои посты? Кому нужны советники в мирное время? Кому нужна помощь, когда нет никакой беды? — она оглядела молчаливых придворных. — Именно сейчас Империя нуждается в каждом из вас, так хватит ныть и винить судьбу!
Ольтея якобы случайно приподняла руку, положив ладонь себе на рот — чтобы скрыть улыбку. Она часто видела раздражение Милены, но оно редко выплёскивалось на собравшихся в виде гнева.
«Интересно, осознаёт ли жирдяй Лерэ всю опасность своего положения? Очень надеюсь, что нет!» — мысленно посмеялась женщина.
— Ваше величество, это сложно назвать «несколькими неурядицами»! — не отступал Цитус.
— Смею вставить слово, — поддержал его Дэбельбаф, министр разведки и шпионажа, — но хоть уважаемый Лерэ и взял через край, приплетая богов, — он смерил стоящего в Щели толстяка неприязненным взглядом, — однако же Челефи и его армия на самом деле движутся в нашу сторону.
— Первые столкновения кораблей произошли вчера, — Цитус взял себя в руки и откашлялся. — В прямом бою наши пароходы сильнее, но у противника много магов. Островитяне в должной мере поддержали ублюдка-кашмирца, отчего нужно собирать полноценный флот, чтобы остановить его.