Ольтея выразительно промолчала.
— Знаю, — Мирадель покачала головой. — Всё знаю! Я тоже не могу верить Киану также, как раньше. Я ведь общалась по его поводу с Дэбельбафом, сразу после того, как ты мне рассказала, что видела Силакви с представителями культа Аммы…
«Да! Да-а!» — мысленно завопила Ольтея.
— … и Мариус поведал мне тоже самое. Его шпионы не смогли пробраться в храм, но какое-то время следили за Кианом и его подозрительной активности. Потом, когда мы общались…
«Когда ты завалила жреца вопросами, полными подвохов и чуть ли не напрямую потребовала отчёта о его действиях!» — про себя захихикала женщина.
— … он был так уклончив! И знаешь, если Силакви и правда причастен к смерти Хиделинды, то весьма логично, что никаких следов так и не найдут!
«Почти в цель!» — пронеслась ещё одна мысль в голове Ольтеи.
— В попытке захватить власть весьма логично попытаться создать в стране кризис, используя чужие руки… — продолжала Милена.
«Ещё как логично!» — мысленно закивала женщина.
— … однако… Киан ведь высший жрец! Он разговаривает с Хоресом. По настоящему. Как Дэсарандес. Как может такой человек желать власти? Ещё большей власти, чем у него уже есть!
— Аппетит появляется во время еды, — Ольтея коснулась щеки своей любовницы. — И разве кто-то на его месте не затаил бы обиду? Киан — такой же как Дэсарандес, пророк, говорящий с богом, но почему-то император не доверяет ему, а ставит на место наместника страны «какую-то женщину», без малейшего опыта и способностей. Так продолжается вновь и вновь, но почему-то с каждым годом этой женщине становится всё труднее. Словно бы кто-то начинает активно ставить палки ей в колёса. Со временем и вовсе, в Кашмире вырастает предатель, готовящий армию именно в момент отсутствия императора. А ещё, в это же самое время, культисты Аммы начали поднимать голову, выбрав новую Святую мать, нацелившуюся на правящую семью, — женщина улыбнулась. — Забавное совпадение, не находишь? И ведь именно Силакви рассказал тебе о них, верно? Самый первый узнал о смене власти в культе и подал ситуацию под нужным для себя углом.
— Верно, — нахмурившись, подтвердила Мирадель, ведь сама рассказала ей об этом.
— Долгоиграющий план, который подходит к финалу, — пожала она плечами.
— Но ведь… рано или поздно Дэсарандес вернётся, — Милена посмотрела своей любовнице прямо в глаза.
«Теперь осторожно», — шепнул внутренний голос Ольтеи.
— И тогда решающее слово скажет Хорес, — притворно задумалась женщина, нежно проведя рукой по плечу императрицы. — Верховный повелитель всего. Что будет важнее для бога: покой на вверенной территории, под правлением мудрого ставленника, с которым он может напрямую поговорить в любой момент времени, или одна-единственная жизнь? Прости, любовь моя, но я не верю, что твой муж накажет Киана в должной степени. Можешь вновь ударить меня, но я неплохо успела узнать характер Дэсарандеса. Его истинная любовь — не ты, а завоевания.
Милена закусила губу, стараясь сдержать слёзы.
— Ну-ну, — Ольтея прижала её к своей груди. — Ты хотя бы писала ему?
— Я не спрашивала об этом напрямую, — Мирадель мотнула головой, — но уверена, что Дэс обо всём в курсе. Его проницательность зачастую пугает. Кажется, он знает всё и обо всём, — женщина грустно улыбнулась. — Тем не менее, император никогда не посвящал этому вопросу слишком много текста в своих письмах. Он почти не упоминал Киана. Словно…
— Словно уверен в нём, как в себе, — дополнила Ольтея. — Очевидно, что Силакви осознаёт ситуацию, а потому и не боится играть грязно.
— Я… я тоже считаю, что это может быть связано, — призналась Милена. — Но что если это испытание? Как в сказке о Эдсэле?
Эдсэль — мифический король, который притворился мёртвым, чтобы посмотреть, как поведёт себя его семья и проверить их честность. Каждый из многочисленных сыновей и дочерей давал ему слово, точно также поступила и его жена. Наказания «воскресшего» короля, которые он приготовил для клятвопреступников были суровы и по настоящему жестоки.
— Вряд ли испытание, — Ольтея почесала висок. — Слишком уж сейчас нездоровая обстановка для подобных проверок.
— Но я чувствую, связь есть! — воскликнула Милена.
«Ты взрастила её паранойю слишком сильно, — укоризненно произнёс внутренний голос. — Расхлёбывай».
— Может ты права, — притворно вздохнула Ольтея. — Я редко когда понимаю императора. Многие его действия кажутся не просто бессмысленными, а откровенно вредительскими.
— Ты снова про расширение, — сердце Мирадель сжалось. Ей очень хотелось рассказать своей любимице правду про гисилентилов, но в отличие от многого другого, здесь Дэсарандес был предельно строг и точен: никто не должен знать истину. Чем это грозит, Милена не знала, но сам император, очевидно опасался, что у гисилентилов могут найтись способы помешать Империи Пяти Солнц даже будучи запечатанными. — Подумай лучше вот о чём: император несомненно в курсе о росте вражды между нами, его женой и ближайшим сподвижником. Так почему же он ничего с этим не сделал?