— У меня никогда никого не было, — мотнула она головой. — Даже формального жениха.
— Скажи ещё, ни в кого не влюблялась, — рука дёрнулась вперёд, но я сумел остановить её, отчего ухватил Силану за талию. Ещё хуже…
— Это… другое, — она отвела взгляд, а я лишь сейчас заметил покрасневшие щёки.
— Что тут другого? — вторая рука тоже пошла в атаку, опустившись на её бедро. Горячая кожа отбивала последние остатки сопротивления.
— Он был старше и… женат. И вообще… — Плейфан изменила положение тела, отчего на мгновение я оказался «не у дел».
Свобода! В голове будто бы прояснилось. На короткое мгновение, я знал это. А значит, нужно постараться воспользоваться этим на полную.
Я отклонился назад, пряча руки едва ли не за спину. И вообще — надо встать, чтобы не чувствовать её запах, от которого уже весь изошёл метафорическими слюнями.
— Стесняешься рассказывать? — я поднялся на ноги, встав полубоком, чтобы не демонстрировать оттопыривающиеся штаны.
— Сам стесняешься! — по-детски среагировала Силана. — Ничего про свою невесту не рассказал!
Пожав плечами, сделал ещё один шаг назад. Самоконтроль, Кирин! Ты почти сорвался!
— На поместье Миреллы напали ренегаты, — произнёс я. — Не то, что хотелось бы обсуждать.
— Ой, прости… Ты же говорил, что она умерла. Я… просто невнимательная дура, — Плейфан уткнулась лицом в колени.
— Успокойся, Силана. Я не в обиде, — ободряюще улыбнулся я. — Ты умная девушка. Уверен, твоему будущему жениху, каким бы он ни был, очень повезёт.
— «Каким бы ни был»… Меня продадут, ты в курсе? — скривилась она.
На миг я застыл, пытаясь придумать ответ. Сказать «да»? Пф-ф…
— Мне жаль, — искренне ответил я.
— Кирин… я красивая? — она поменяла позу не вставая с кровати — приподнялась на коленях. Лицо Силаны отображало максимальную серьёзность, лишь краснота выбивалась из колеи.
Сглотнув, я внимательно её осмотрел. Хорес…
Передо мной находилась почти обнажённая великолепная девушка, которая уже несколько раз снилась мне. И сны эти были весьма развратны.
— Красивая, — признал я.
— У тебя сильные руки. Мне рассказали, что ты нёс меня до комнаты, — заявила она.
— Ты лёгкая, как пёрышко, — польстил я ей.
— Тогда я была без сознания. Не честно, что я ничего не помню. Подними меня снова, — подалась она ближе.
— Зачем? — удивился я.
— Хочу ощутить это, — Плейфан наклонила голову.
— Но… — покрутил я рукой, пытаясь подобрать ответ.
— Может, мне никогда более не удастся испытать это чувство! — воскликнула она.
— Уверен, твой… — начал говорить я, но оказался прерван.
— Думаешь, муж будет носить меня на руках? — скептично фыркнула Силана.
Дрогнув, я сделал шаг в её сторону. Девушка едва ли не нырнула мне на руки. Ловушка… я попался.
Нежные пальцы завладели моим подбородком и потянули на себя.
Поцелуй. Не такой, как был в момент моего «воскрешения». Долгий. Страстный.
Когда я ощутил её язык, то последняя преграда была сметена. Полоски ткани, прикрывающие грудь и бёдра Силаны, были отброшены в сторону. Её пах был мокрым от влаги.
Моя одежда полетела на пол. Судорожные, механические движения едва поспевали за мыслями. Я смотрел и видел лишь её. Девушку, которая поселилась в моих снах.
А ведь если бы сохранил хоть толику рассудка!.. Долю здравого смысла! Может, это позволило бы мне заметить, что уже некоторое время у нас был невольный свидетель.
Глава 7
— А как, — спросил Инбер, — в твоей стране зовутся женщины, любящие глупцов?
— Жёнами, — помедлила Силка всего на миг.
Сага о тёмном принце.
Великий полководец прошлого, Берриан Сулнис, не просто умудрился дожить до старости, но ещё и написать собственные мемуары. Достаточно известное чтиво в кругах высшей знати, которое, в том числе, попадало в руки и мне. На ум приходят ставшие знаменитыми строки о необходимости держать в безжалостном кулаке ослабленный поводок.
Чтобы принимать власть своего командира, люди всегда должны чувствовать его готовность и способность принудить их — твёрдую руку, грозящую в любой момент, в случае нужды, придушить каждого из них. Любой солдат должен осознавать, что за нарушение дисциплины или приказа он может быть выруган, высечен или даже казнён.
И бойцы признавали за командующим такое право до тех пор, пока к этому имелось основание. Дисциплинированная армия была армией победителей, и посему наказание, которому подвергались нарушители, оставалось предпочтительнее массовой гибели на поле боя. Но если оснований для наказания не было, либо его мера не соответствовала тяжести проступка… Ну или, скажем, те преступления, за которыми последовала кара, рассматривались большинством как взятие законных трофеев — должного возмещения за тяжкие труды и принесённые жертвы, — то горе генералу, посмевшему чересчур сильно натянуть поводок. Великие полководцы, по мнению Берриана Сулниса, обязаны быть столь же великими прорицателями и ораторами, как и тактиками, а среди черт и способностей, необходимых, чтобы блистать на поле боя, нет ни одной другой, настолько же важной, как умение считывать настроение своих солдат, способность заглянуть в недра бесформенного бурления войска и увидеть миг, когда поводок необходимо натянуть, когда ослабить, а когда и вовсе отпустить.