Выбрать главу

– О, Риз, – прошептала она, прижимаясь головой к моей груди, но я успел заметить, что ее глаза снова наполнились слезами. Я чувствовал укол вины за то, что так часто заставляю ее плакать.

– Не плачь, детка. Я не хотел тебя расстраивать.

Я услышал, как она несколько раз шмыгнула носом прежде, чем снова посмотрела на меня.

– Это не печальные слезы. Это мои «адски счастливые» слезы. Чувствуешь разницу.

Я улыбнулся.

– Ну, в таком случае…

Я наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Огонь быстро вспыхнул между нами. Кажется, благодаря всем скелетам в шкафу, мы стали еще ближе. И чем ближе мы, тем жарче пламя.

– Я люблю тебя, – сказала она, когда я, наконец, отпустил ее. – Я так счастлива от того, что ты меня любишь такой, какая я есть, ведь я не богатая, и не закончила школу, и я…

– Подожди, что? – Перебил я ее. – Ты не закончила школу? Как ты…

– Я получила сертификат GED. Когда Хэнк забрал меня из школы, я слишком отстала, чтобы наверстать упущенное, и после смерти ребенка, я думала, он увидел во мне что-то мерзкое и грязное. Он больше не прикасался ко мне, но при этом не боялся ударить меня или пнуть, когда ему этого хотелось. Так что после того как он умер, первое, что я сделала, это получила свой сертификат. Там я и познакомилась с Джиной Ламареу. Она была учительницей, и у нее также была маленькая танцевальная студия в городе. Когда она узнала, что я хочу танцевать, то она разрешила мне приходить и присутствовать на бесплатно ее уроках. Это были мои первые шаги к тому, чтобы оставить прошлое позади и стать тем, кем я хотела быть, иметь то, что никто не сможет забрать у меня.

Когда я посмотрел в ее глаза, глаза, которые не ждали жалости, я уже знал, что сделаю в первую очередь, когда перееду в Беллано – это сожгу домик садовника. Сразу после того, как я сначала сделаю могилу для нашей дочери, которую она заслуживает.

Ради Кеннеди, я усмирю свой гнев в пользу чего-то более важного. Я поднял руки, чтобы погладить ее по щекам, мягким как шелк.

– Ты самое сильное, самое прекрасное создание, которое я когда-либо знал. Каждый день ты удивляешь меня снова и снова.

Она пожала плечами, но ее щеки порозовели от моих слов.

– Жизнь либо сокрушает нас, либо делает сильнее. Я так рада, что мы, несмотря на все, приехали сюда. Сейчас. Я бы не променяла ни на какое счастливое детство на то, чтобы оказаться здесь с тобой. Я умею сожалеть и страдать, как и все остальные, но я не могу позволить им победить меня. Я предпочитаю оставить их в прошлом, где им и место, и взять с собой только самое хорошее и самое важное. Например, тебя. Или наше лето. Нашего ребенка. Это единственное, что стоит спасти.

– И тебя. Тебя стоило спасти. Тогда. Сейчас. Навсегда.

Мне понравилось, как это прозвучало, когда я сказал Кеннеди – навсегда.

Пришло время сконцентрироваться на этом, навсегда забыть моего отца и забыть то, как он повлиял на нас. Некоторые вещи непростительны. Нет смысла больше тратить свою жизнь, пытаясь найти в отце что-то хорошее. Пора двигаться дальше, двигаться к той жизни, которую я хочу для себя. Для себя с Кеннеди. С Кеннеди, нашим счастьем и нашими детьми.

И без Хенслоу Спенсера.

Глава 44

Кеннеди

Я смотрела на знакомый пейзаж, проносящийся мимо. Риз вез меня в Беллано, должны были привезти мебель, которую он заказал. Он попросил меня помочь ему выбрать мебель, и я знала, что он хотел, чтобы я жила там с ним, но сегодня он казался особенно взволнованным, чтобы совершить эту короткую поездку.

Мебельный фургон уже был на месте, когда мы подъехали. Танни была закутана в толстый свитер, чтобы не замерзнуть от холодного зимнего воздуха, хлещущего через широко открытые двери, пока грузчики выгружали и заносили тяжелые кровати и прочные комоды.

Проходя мимо, я обняла и поцеловала ее. Риз сделал тоже самое. Как всегда, Танни погладила его по щеке и улыбнулась.

– Два моих самых любимых человека, – сказала она, переводя взгляд своих мерцающих голубых глаз на меня.

– Все готово? – Спросил Риз.

У нее была ангельская и такая счастливая улыбка, какую я еще никогда не видела.

– Да.

– Что готово? – Полюбопытствовала я.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, но не ответили. Риз просто взял меня за руку и сказал.

– Пошли, я тебе покажу.

Мы шли по коридору, обсуждая новые произведения искусства, ковры и безделушки. Риз не хотел совсем избавляться от вещей своего дяди и он решил ограничиться перестановкой или дополнить их чем-то. Нам обоим были дороги все эти старинные вещи и богатое прошлое дома. Мы оба выросли здесь и чувствовали, что это и есть наш настоящий дом, поэтому никто из нас не хотел сильных кардинальных перемен.

Когда мы добрались до комнаты, которая всегда принадлежала Танни, Риз остановился прямо перед дверью.

– Я немного изменил интерьер этой комнаты, – сказал Риз, пытаясь сдержать улыбку.

– Для Танни?

– Ну, не совсем. Танни поселится в большой комнате в другом крыле.

– Тогда для кого? – Удивилась я.