– Да я не про него, мать твою! – закричал Чэд. – Я про Губера!
– Не знаю. Он звонил и сказал, что хочет встретиться. Срочно.
Губер был хозяином агентства. Губер, помимо того, что по-хозяйски лез во все дыры артистам, менеджерам фирм звукозаписи и директорам студий, еще и делал дела. Губер срочных встреч не назначал. Во всяком случае, раньше за ним такого не водилось.
Чэд начал покусывать большой палец.
– Он ничего не сказал?
– Сказал, что хочет встретиться.
– Это я понял... Важное! Он сказал что-нибудь важное?
– Он хочет встретиться. Если мистер Губер хочет встретиться, значит, речь идет о чем-то важном.
Чэд начал объедать большой палец.
– А что, он должен был сказать что-то еще? – осторожно спросила Джен.
Сказал ли он: "Я раскусил эту падлу Бейлиса"? – подумал Чэд. Сказал ли он: "Я раскусил, что это его нестандартное финансирование производится на средства, предназначенные для молодых талантов"? Сказал ли он: "Я приколочу этого гада к щиту "Голливуд" для напоминания всем жуликам и прохиндеям, желающим преуспеть в шоу-бизнесе: играй наверняка, заметай следы или готовься к смерти"?
Чэд сказал:
– Нет, ничего больше он не должен был говорить.
У Чэда выступила кровь на пальце – в том месте, где он объел кожу.
– Обычная встреча, – заметила Джен. – Ничего страшного, я уверена.
– Ничего...
– Включить кондиционер?
– А в чем дело?
– Да ты весь взмок.
– Глянь-ка сюда еще разок. Чего видишь?
Маркус положил на стол фотографию счастливого Париса со счастливой полунегритянкой-полуазиаткой под щитом "Лас-Вегас" и подтолкнул ее Джею.
Джей оторвался от чего-то поджаренного во фритюре на "Кухне Кэти", взял фотографию, посмотрел. Напряг мускулы лица, изображая интенсивную работу мысли, но ничего нового не сказал.
– Все то же самое. Парень с девкой перед щитом. – Джей подтолкнул фото обратно к Маркусу. – Там столько гостиниц, столько людей... Как его искать?
Маркус посмотрел на фотографию. Он посмотрел на нее совсем по-другому, нежели Джей. Маркус не стал напрягать лицо. Он его расслабил. Он не вытягивал мысль силой, он любезно предлагал ей войти.
– В отелях его можно не искать, – сказал он. – В крупных тем более.
– Откуда ты...
– Работает в ночном магазине. А что это за машина у дороги? – Маркус указал на фото. – Калифорнийский номер. Может, его? Видал когда-нибудь такую битую тачку? Этот Парис на мели, он не в состоянии снять ничего приличного. Даже если бы хватило денег, сейчас-то он уж точно в какой-нибудь клоповник зарулит. Какой-нибудь дешевый отель на Стрипе, стоянка трейлеров, которые сдаются, – вот он где. Там мы его и накроем.
Джея несло течением.
– Господи, как ты смотришь на эту фотографию. У тебя такие глубокие, вдумчивые глаза. Они... – Вилка выпала у него из рук. – Они теплятся, как два огонька. Они...
Тень легла на стол. Вик, который теперь и готовил, и обходил клиентов – в связи с внезапным убытием официантки, – загородил свет. Поскольку его руки были заняты тарелками, он указал на фотографию подбородком.
– Знаете этого хмыря?
– Этого? – Маркус ткнул большим пальцем в лицо Париса.
– Ага. Этого. Знаете его? Он ваш друг?
– Мы ищем его, но он нам не друг.
– Он чертов прохвост, вот кто он.
Маркусу пришлось отклонить голову, чтобы увернуться от слюны, летевшей из пасти Вика.
– Вы опоздали часа на два.
– Он был здесь? – спросил Джей.
– Залил мой бензин, нажрался, а у самого ни цента. – Вик отвечал Джею, но злобно смотрел на Маркуса. – Наверно, нам пора раздавать бесплатный суп. Я с ним, конечно, грубовато обошелся, ну и что? Я хотел получить что мне причитается. И тут влезает моя официантка – вырубает меня, а потом упиливает, вытряхнув кассу. С ума сойти. Мексикашка.
– Я не вижу...
Вик кинул на Джея пронзительно-гадливый взгляд:
– Чего? Чего вы не видите? – Вика в Джее что-то не устраивало. Не только то, что он сидит тут с черным парнем, который знает другого черного парня, который ему, Вику, задолжал. Что-то еще...
Маркус:
– Они вместе уехали?
– А ты думал? – Он запальчиво посмотрел на Маркуса. – Вы, ребята, заодно работаете?
– Что, простите?
– Так, ничего. Заодно, говорю, работаете? Шваль. Нелегалы. Хреновы латиносы и ниггеры. Что будете делать, когда найдете его: дадите медаль за то, что белого отымел? – Вик, восхитившись самим собой, ухмыльнулся. Он наклонился к Маркусу: – Ну? Чего скажешь?
Маркус взглянул на вывеску, висевшую над дверью. Кафе "Кухня Кэти". ККК. Он подумал: все сходится.
Джей нервно заерзал:
– Может, пойдем.
– Может, сперва заплатим, а потом уж пойдем, – съязвил Вик, не спуская глаз с Маркуса.
Невозмутимый как скала, Маркус снял с колен салфетку, вытер рот и кончики пальцев.
– Ну конечно заплатим. – Без особой спешки достал бумажник и широко открыл его, чтобы Вику было видно. Внутри как будто происходил съезд Бенов Франклинов.
– Сдача с сотни будет? Извини, меньше нет.
Вик опешил. Восторг покинул его, идиотская ухмылка сошла с лица.
– Погоди. Может, у меня есть талоны. – Поиски в бумажнике этих мифических талонов комитета по соцобеспечению были превращены Маркусом в масштабное шоу в духе Таймс-сквер. Талонов не было. Одна зелень. – Не-а. Только сотни. Так чего, будет сдача? А? – спросил он повара-официанта-неудачника. – Чего скажешь?
Маркус поднялся. Вслед за ним поднялся Джей. Джей быстро пошел к двери, а Маркус достал из бумажника купюру и засунул Вику за фартук.
– На вот, – сказал Маркус, засовывая купюру, – возьми. У меня еще осталось на медаль для того паренька, когда я его встречу.
Маркус двинулся к двери, вослед шедшему на полшага впереди него Джею.
Вик плюхнул тарелки на стол, вытащил деньги из-под фартука, скомкал и бросил в спину Маркусу. Он сильно промазал, и купюра упала на пол.
– Забери свои вонючие деньги! – крикнул Вик.
Маркус не останавливался. Сравни с Библией: Лот – и тот чаще оборачивался.
– Эй, поднимай давай! – Шум и ярость Вика едва ли могли напугать. – Поднимай, ты, макака хренова! Возьми свои деньги! Забирай!
Распахнув дверь, выйдя на солнышко, Маркус покачал головой:
– Белые. С чего вы взяли, что вы высшая раса, совершенно непонятно.
Гостиница "Под дубом" была загажена, насколько дозволял закон. Стены, затрепанные, как стриптизерши с Парадиз-роуд. Холодильник, ничего, кроме шума, не производивший. Из каждой комнаты доносился какой-то особенный, но абсолютно неопределенный запах. К тому же никаких дубов в окрестностях мотеля не наблюдалось, и Нена решила, что имеется в виду нечто совсем другое.
Хозяин заведения не пытался ее разубедить. Это был пожилой мужчина, характерный своей неприметностью – разве что одно его веко пребывало, казалось, в вечно полузакрытом состоянии. Звали его Хайрус Баллум. Нена так до конца жизни и не узнает, в чем суть названия, – впрочем, ей это никогда и не потребуется.
Хайрус окинул взглядом Нену с Парисом, входящих в дверь, которая висела на одной петле. Из-за полуприкрытого глаза понять точно, куда он смотрит, было затруднительно.
– Чем могу служить? – спросил хозяин.
– Нужна комната, – сказал Парис.
– Десять.
Нене показалось, что это дешево, даже за такую дыру.
– Десять долларов? За ночь?
– А, вам на всю ночь надо? Я думал, только на час. За ночь – двадцать пять.
Парис полез за деньгами, но вдруг вспомнил об их отсутствии, явившемся основной причиной последнего витка его злополучных похождений. Смутившись, обернулся к Нене.
– Ага. Теперь я тебе понадобилась. – Она достала из кармана фартука несколько купюр и расплатилась с хозяином.
– Багаж есть?
Парис кивнул на рюкзак:
– Только это.