— Ты просто умница! — восхищённо произнёс я. — А завтра обязательно придумаем что-нибудь ещё… Только мы должны соблюдать осторожность. Если Сандра не жертва, а враг — хотя я отказываюсь в это верить, — то присутствие ловушек и сигнализации вспугнёт её.
— Я учла такую возможность. С первыми лучами солнца ловушки исчезнут бесследно, а сигнализацию на куполе можно заметить только при тщательном изучении. Когда проснусь, сниму её, а вечером снова поставлю. — Инна немного помолчала. — Я тоже не верю, что Сандра враг. Не хочу верить. У меня ещё не было такой замечательной подруги… К сожалению, реальная жизнь имеет скверную привычку преподносить нам неприятные сюрпризы…
Мы ещё некоторое время проговорили, рассматривая разные варианты, от довольно оптимистических до самых мрачных, пока нас не одолел сон. Я спал довольно спокойно, без тревожных сновидений, но проснулся не утром, как обычно, а где-то среди ночи. И проснулся вовсе не потому, что сработала сигнализация, нет — просто меня разбудили ласковые поцелуи жены.
Ещё не полностью вынырнув из сна, я начал отвечать ей, и вскоре мы стали целоваться пылко, страстно. В фургоне тускло горел эльм-светильник, и краем глаза я заметил, что по другую сторону от Инны, повернувшись к нам спиной, лежит Сандра.
Это открытия мигом охладило мой пыл, и я остановил жену:
— Постой, солнышко, так не годится.
Инна быстро оглянулась на Сандру и небрежно фыркнула:
— Всё в порядке, не бойся, она не проснётся.
— Ещё как проснётся, — возразил я. — Просто будет притворяться, что спит.
— Ничего подобного. Я её так усыпила, что хоть из пушки стреляй.
— В самом деле? Зачем?
— Потому что зла на неё. Сандра была так неуклюжа, что разбудила меня, когда возвращалась с дежурства.
— Ясно…
Инна снова стала целовать меня, и я понял, что она хочет большего, чем просто поцелуи, которыми мы обменивались перед сном и утром. Этим «бóльшим» мы обычно занимались ближе к вечеру, спрятавшись подальше от наших спутников, и, к примеру, вчера перед охотой очень приятно провели почти час под прикрытием папоротниковых зарослей между основным и внешним куполами. Как правило, Инне этого вполне хватало — но, очевидно, все эти вечерние переживания вызвали у неё вот такую парадоксальную реакцию. Ну а я (только не сочтите это хвастовством) всегда был готов. Впрочем, как раз сейчас меня отвлекали мысли о Сандре — тем более, что она лежала совсем рядом, пусть и под действием сонных чар.
— Нет, Инночка, — вновь остановил я жену, когда она стянула свою коротенькую ночную рубашку. — Давай не тут.
— А где?
— Хотя бы там, где и в прошлый раз, — ответил я. — А можно пойти к ручью. Теперь, благодаря твоим сюрпризам, это безопасное место. Так ведь?
Инна немного озадаченно взглянула на меня, а потом сообразила, что под сюрпризами я имел в виду разбросанные ею магические ловушки, и утвердительно кивнула:
— Да, конечно.
Я надел штаны и обулся, Инна набросила себе на плечи халат, вступила в тапочки и взяла одеяло. А прежде чем мы выбрались из фургона, привела в действие какое-то хитрое заклятие. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы распознать чары для отвода глаз, которые однажды демонстрировала нам Сандра.
— Чтобы Младко и Борислав нас не увидели, — объяснила жена. — А то как подумаю, что будут обговаривать между собой, ещё и посмеиваться…
— Правильно, — согласился я, прилагая значительные усилия, чтобы сосредоточить на ней взгляд; а если бы не был колдуном, то вообще бы её не замечал. — Поразительно! Когда ты успела научиться этим чарам?
— Только вчера, — ответила Инна. — То есть, вчера у меня впервые получилось. Сразу же хотела похвастаться, но забегалась и совсем вылетело из головы.
— Быстро прогрессируешь, — сказал я с невольной завистью. — Не думаю, что в ближайшее время смогу повторить твой успех.
— Ой, не скромничай!… И хватит уже разговоров. Выходим.
Снаружи было довольно светло. В небе над нами сияла полная луна, чуть ли не в два раза больше той, к которой мы привыкли на Земле и Ланс-Оэли. Она затмевала собой почти все звёзды, за исключением дюжины самых ярких. Небо было не бархатно-чёрным, как обычно, а пепельно-серым, из-за чего даже в глухую полночь казалось, что уже светает.
Фургон стоял таким образом, что прикрывал нас от очага, когда мы выбирались из него. А выйдя на открытое место, увидели Младко и Борислава, которые сидели на посту и играли в шахматы. В нашу сторону они не смотрели, однако Инна для пущей верности окутала нас простенькими глушильными чарами, и мы спокойно двинулись в сторону ручья.
Когда мы пересекли границу основного купола, у меня зазвенело в ушах. От неожиданности я вздрогнул и торопливо избавился от звона, сняв с себя заклятие, которое Инна наложила на меня перед сном.
— Хорошо работает, — заметил я. — Меня бы вмиг разбудило.
— Ага, — невнимательно сказала жена.
Поскольку мы уже были на приличном расстоянии от лагеря, она деактивировала глушильные и отвлекающие чары. Теперь я мог свободно, без усилий смотреть на неё, а она — на меня.
Вскоре мы подошли к ручью. Совсем недалеко, всего лишь метрах в десяти от нас, кончалась защищённая область, и за невидимой стеной внешнего купола буйствовала ночная жизнь этой дикой Грани. Лес был полон разных звуков, большей частью загадочных и непонятных, а оттого жутковатых. Знакомым был, пожалуй, лишь стрекот цикад в траве сразу за барьером, да ещё протяжные крики хищной ночной птицы, близкого родственника земной совы.
Инна стала расстилать на мягкой траве одеяло, а я, прибегнув к колдовскому восприятию, пристально всмотрелся за барьер и смог разглядеть несколько ближайших ловушек.
— Не думаю, что наш Икс решится их обезвреживать, — сказал я жене. — Вряд ли он такой дурак. Скорее подойдёт с какой-нибудь другой стороны.
— Да, наверное, — как-то неуверенно согласилась она.
— Но не сегодня ночью, — продолжал я. — Мы сейчас не спим, а Сандра наоборот — спит, как убитая. Он никак не сможет её разбудить, правда?
— Не беспокойся, она не проснётся. До утра точно.
Меня немного озадачило выражение её лица — растерянное и одновременно настороженное. Я спросил:
— Тебе здесь неуютно? Может быть, вернёмся под основной купол? Зря мы так далеко зашли.
— Нет, всё нормально, — ответила Инна и подступила ко мне вплотную. — Мне нравится это место. А близость леса с его диким шумом очень возбуждает… Хотя и не так сильно, как ты.
Я наклонил голову и поцеловал её сладкие губы.
— Инночка, милая, я так люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, Владик. Больше всего на свете. Ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни. Я так счастлива, что встретила тебя.
В её голосе явственно звучали грустные нотки. При всей нежности и страстности, в словах жены чувствовалась какая-то обречённость, словно она ожидала, что со дня на день её поведут на расстрел.
Удивлённый, я поднял к себе её лицо и вопрошающе заглянул ей в глаза.
— Что на тебя нашло, солнышко? Откуда этот пессимизм? Боишься, что инквизиторы не успеют?
— Нет… не то… просто… мелочи… — путано произнесла Инна, а потом всё-таки взяла себя в руки. — Не обращай внимания, всё это глупости. Лучше люби меня, я так хочу тебя! — И она приникла к моим губам жарким поцелуем.
Я уложил её на одеяло, расстегнул халат и стал целовать грудь и живот. Инна стонала от наслаждения, трепала мои волосы и раз за разом шептала моё имя. Против обыкновения, она вела себя агрессивно, бурно реагировала на мои малейшие прикосновения, то и дело пыталась направлять мои ласки, и это нравилось мне не меньше, чем её обычная покорность в любви. Мне нравилось в ней всё без исключения, ведь это была Инна — моя принцесса, моей шатенки с карими глазами. Сколько себя помню, я всегда представлял свою суженную именно с таким цветом глаз и волос, меня нисколько не вдохновляли голубоглазые блондинки, хотя подавляющее большинство мужчин считает их эталоном женской красоты. И когда я впервые увидел Инну, то мне хватило одной секунды, чтобы понять: именно её я ждал всю свою жизнь…
— Ну всё, хватит! — раздался рядом звонкий девичий голос, исполненный гнева и возмущения. — Прекратите немедленно!