Помимо того, что преступления «Американского Убийцы топором» за единственным исключением не повторяются в одном и том же штате дважды, полученная нами последовательность имеет и другую любопытную особенность. Преступник не кажет нос в плотно заселенные районы и города. Мы не видим «семейных убийств» с использованием топора в индустриальных районах Восточного побережья и Великих озёр. Хотя по закону больших чисел в местах особенно высокой криминальной активности обязательно должны происходить какие-то совсем уж необычные преступления. Но – нет! – все отобранные нами случаи имели место в сельской местности, причём весьма малонаселенной и мирной.
«Убийца топором» явно тяготел к пленэру, ему не нравились индустриальные районы и крупные города – в этом мы можем быть уверены. В крупном портовом городе Новый Орлеан чуть позже описанных в этой книге событий произойдёт серия убийств с использованием топора и в своём месте о ней будет рассказано, так вот отличия новоорлеанских убийств от рассматриваемых нами будут более чем очевидны, в чём читатели и убедятся.
То, что в полученной нами последовательности обнаружились описанные выше интересные закономерности, свидетельствует о правильности проведенной селекции.
Мы можем только гадать о том, какие именно жизненные обстоятельства вызывали длительные перерывы в активности убийцы: попадал ли он в тюрьму? возвращался ли домой и жил некоторое время среди родственников? или же его помещали на длительное лечение в какое-то учреждение, вроде психиатрической или туберкулёзной больницы? В принципе, отсутствие ответов на эти вопросы не особенно и важно. Для нас важно другое – то, что в апреле 1908 г. «наш» антигерой появился в обществе компаньона.
Эта пара могла какое-то время действовать сообща. Во всяком случае именно в 1908—1909 гг. мы видим заметное изменение поведения убийцы на месте преступления, а также стрельбу из револьвера 32-го калибра в мужчин в 2 эпизодах [при нападении на семью Медоус в сентябре 1909 г. и семью Худ 6 недель спустя]. Нам также известно, что служба окружного шерифа по одному из эпизодов вела розыск двух подозрительных мексиканцев, которые, как мы предположили, мексиканцами не являлись.
Появление второго мужчины кажется весьма симптоматичным. Что могло связывать двух очевидно бионегативных персонажей? О какой-то высокой мотивации говорить всерьёз не приходится, демагогия о «тюремном братстве» подходит для малолетних дурачков из пабликов про АУЕ24, человек же хотя бы с минимальным жизненным опытом понимает, что тюремные сидельцы – это люди с совершенно деформированной психикой. Мужская дружба – это очевидно не те отношения, которые могли бы связывать двух запредельно жестоких убийц.
Материальная корысть тоже не подходит в качестве «клея» для подобных отношений. Если бы парочка ставила перед собой цель обогатиться, то мишени для посягательств выбирались совсем иные! И орудовали бы дружки не сельской глубинке, а в городах вроде Чикаго или Нью-Йорка.
Но если не бескорыстная дружба и не жажда стяжательства объединяли убийц, то что?
Гомосексуальность является тем ответом, который хорошо объясняет появление устойчивого криминального тандема. В этом случае отсутствие сексуальных посягательств на лица женского пола, которое мы видим в эпизодах, вошедших в нашу выборку, не кажется удивительным. Да и история убийства на ферме Барнхардтов вдруг начинает играть новыми красками и неожиданным подтекстом, не так ли? Продолжительное общение с постоянным партнёром до некоторой степени меняло нашего антигероя и отчасти повлияло на его криминальные стереотипы и предпочтения.
К концу 1910 г. «Американский Убийца топором» прошёл уже долгий путь формирования, он повзрослел, сделался намного опытнее и опаснее, нежели в начале своего криминального поприща. Но это был ещё не апогей!
Апогей у убийцы был впереди…