Газеты оповестили о задержании человека в окровавленных ботинках и общественность ждала скорейшего разоблачения гнусного убийцы. Этого, однако, не случилось. Фэй Ван Джилдер не опознала Джо Рикса, уверенно заявив, что никогда не видела его прежде. Тот был выпущен на свободу 15 июня 1912 г.
Однако уже через три дня новая сенсация облетела местные газеты. Новость выглядела весьма обнадёживающей — в городе Барлингтон, штат Айова, был задержан новый подозреваемый, бродяга, называвший сам себя Энди Сойером (Andy Sawyer). И свидетельства против него выглядели достаточно серьёзно.
История Энди началась с того, что около 6 часов утра 10 июня он появился на железнодорожном мосту на въезде в город Крестон (Creston), примерно в 60 км. от Виллиски, и обратился к смотрителю моста Томасу Дайеру с вопросом, нет ли временной работы на железной дороге? В те дни администрация Барлингтонской железной дороги набирала разнорабочих для расчистки полос отчуждения вдоль путей, так что Дайер направил неизвестного к бригадиру одной из таких бригад, работавших в те дни как раз неподалёку от моста. Бригадиром, кстати, являлся сын Томаса Дайера по имени Джон.
Как впоследствии вспоминали отец и сын, Энди Сойер утром 10 июня выглядел довольно необычно для того места и времени — он был облачён в помятый костюм, был обут в заляпанные глиной ботинки, а его брюки почему-то были мокрыми до колен. При этом Энди оказался свежевыбрит и эта деталь его облика выглядела особенно необычно [в этом месте следует напомнить, что для преступника простейший способ быстро изменить свою внешность — сбрить усы или бороду, побриться наголо, либо изменить причёску]. Вообще же, Энди был крепким, уверенным в себе мужчиной, которого вряд ли могла напугать тяжёлая работа, а потому Дайер-младший без особых колебаний вручил ему казённый топор. Бригаде предстояло рубить кустарник вдоль железной дороги, так что новый работник оказался совсем нелишним.
Дальше начались странности. После окончания первого же рабочего дня Энди Сойер купил местную газету, в которой с особым тщанием изучил статьи, посвящённые убийству в Виллиске. После чтения он впал в глубокую задумчивость и никак не реагировал на попытки коллег втянуть его в общую беседу (весь состав бригады жил в одном общежитии и переезжал с места на место, в зависимости от того, где предстояло работать). Спать Энди лёг в одежде и рядом с собою уложил топор. В последующие ночи он также не расставался с ним и если поначалу эта причуда вызывала лишь усмешки соседей, то через некоторое время смешки сменились беспокойством.
Энди периодически заводил разговоры об убийстве, жадно выспрашивал о новостях расследования. Что ещё хуже, в его поведении стали заметны элементы неадекватности — он иногда начинал хватать себя за голову, совершать странные телодвижения, бормотать что-то угрожающее… Время от времени, схватив топор, Энди начинал с ожесточением рубить невидимого противника и в такие мгновения становился по-настоящему страшен. Члены бригады стали жаловаться Дайеру-младшему на «закидоны» напарника, причём общее опасение вызывала склонность Энди спать с топором — находиться ночью в одной комнате с таким парнем было явно небезопасно.
Терпение бригадира переполнила выходка Энди Сойера, произошедшая 18 июня. В тот день, поутру, бригада отправилась поездом к новому месту работы, причём состав должен был проследовать через Виллиску. Узнав это, Энди пришёл в необычайное возбуждение, а когда поезд приблизился к городку, подсел поближе к Дайеру и шёпотом рассказал о том, как убийца скрылся с места преступления. Со слов Сойера, преступнику пришлось перепрыгнуть через большой деревянный короб с удобрениями примерно в полутора кварталах от дома Джозии Мура, пересечь железнодорожную колею, а затем перебежать ручей у дерева в четырёх кварталах от места убийства. Джон Дайер был до такой степени поражён осведомлённостью рассказчика, что в тот же день по возвращении бригады в Крестон, помчался к шерифу.
Шериф, понятное дело, не мог проигнорировать подобное сообщение и Энди Сойер тут же угодил в камеру. Его ответы на официальном допросе были путаны и лишь усилили подозрения. Прежде всего, бедолага признал, что в ночь с 9 на 10 июня провёл в Виллиске, но сразу же покинул город, узнав об убийстве. Объяснение звучало совершенно недостоверно, поскольку об убийстве стало известно после 6 часов утра, а в это время Энди уже находился на мосту в Крестоне, где разговаривал с Дайером-старшим. Столь неубедительное объяснение вкупе со странной осведомлённостью Сойера о деталях перемещения убийцы, рождало самые серьёзные подозрения в его адрес.