Пардон Элби, владелец многоквартирного здания, находившегося рядом с моим домом, был убит прошлой весной. Бекка Уитли хорошо проводила время, прибыв сюда, чтобы оценить свое наследство. Одна из обитательниц дома, Мэри Хофстеттлер, очень старая женщина, входившая в число моих любимых клиенток, рассказала, что тот же юрист, который нанял меня для уборки помещений, несколько последних месяцев собирал квартирную плату. Дидра поделилась, что ей придется отдавать за жилье больше, когда срок арендного договора истечет.
— Я знаю, что поздновато добралась до Шекспира, чтобы урегулировать дела с владениями дяди Пардона, — сказала блондинка, ворвавшись в мои мысли так, что я сразу полностью сосредоточилась на ней.
Впервые я посмотрела на нее в упор. У нее было узкое лицо, с сильными, но мелкими чертами, сквозь глубокий загар проступали веснушки. Глаза ярко-сапфирового цвета, говорившего о том, что она носит контактные линзы, оказались сильно подкрашенными. Еще Бекка накладывала конфетно-розовую помаду и обводила губы тоном потемнее. Эффект получался чуть ли не вампирский и явно хищнический.
— Мне нужно было уладить дела с разводом в Далласе и очистить тамошнее помещение, — продолжала объяснять Бекка Уитли.
— Значит, вы переезжаете в Шекспир? — спросила я, едва сумев скрыть изумление.
При виде ее длинной гривы «Леди Клерол»[18] и остроконечных грудей, выпирающих под ги, я подумала, что Бекка наверняка взбудоражит местных ухажеров. Маршалл уже расхаживал вокруг нее, чуть ли не выпятив грудь и не воркуя. Неудивительно, что сегодня вечером он поскупился на взгляды, которые бросал на меня последние две недели. Мне пришлось подавить желание фыркнуть.
— Думаю, я просто поживу в доме дяди Пардона, по крайней мере пока, — заявила Бекка Уитли. — Он такой удобный.
— Надеюсь, Шекспир не покажется вам слишком тихим после такого большого города, — произнесла я, и тут до меня кое-что дошло: при мысли о том, что Маршалл интересуется Беккой Уитли, я испытываю лишь маленький, почти незаметный укол ревности — и это правильно.
— Я жила в Остине, а он вообще-то всего лишь большая деревня, — ответила Бекка. — Но последние несколько месяцев провела в Далласе и не смогла выдержать тамошнего трафика и стрессов. Понимаете, я только что развелась, и мне нужно начать жизнь заново.
— Дети у вас есть? — с надеждой спросила Джанет, подошедшая вслед за мной.
— Ни одного, — со счастливым видом ответила новая обитательница Шекспира. — Думаю, я просто слишком занята.
Маршалл попытался скрыть свое облегчение так же сильно, как Джанет — огорчение.
— Я убиралась в коридорах дома с тех пор, как умер Пардон, — сообщила я. — Хотите, чтобы я продолжала этим заниматься, или у вас есть другие планы?
— Скорее всего, меня устроит, если вы согласитесь работать и дальше, — сказала Бекка.
Я кивнула и собрала свои вещи. Лишние деньги — это приятно, но работа поздно в субботу — нет.
Наш сэнсэй все еще рассказывал Бекке, как сильно ему хочется, чтобы она вернулась к занятиям, когда Джанет и я поклонились у дверей и вышли.
— Чтоб ее трахнули! — произнесла Джанет тихо и злобно, когда мы добрались до парковки.
Мне думалось, что пройдет совсем немного времени, и Маршалл попытается сделать именно это. Карлтон, давно уже считавшийся самым желанным холостяком Шекспира, явно тоже заинтересовался Беккой.
Мне очень нравилась Джанет. Я видела, как она огорчена появлением сексуальной и неотразимой Бекки Уитли и тем, что Маршалл неприкрыто благоволит к новенькой. Джанет уже пару лет ждала, когда Седака ее заметит.
— Она ни за что не задержится в Шекспире, — сказала я разочарованной женщине и сама удивилась, услышав свой голос.
— Спасибо, Лили, — ответила Джанет так же удивленно. — Придется подождать, тогда увидим.
К моему изумлению, она слегка обняла меня, прежде чем отпереть свой «трупер» фирмы «Исудзу».
Войдя через кухонную дверь, я услышала работающий телевизор.
Клод расположился в двойном кресле и смотрел футбольный матч. Он выглядел так, будто находился дома, и меня это нервировало.
— Привет! — сказала я, и он небрежно помахал рукой, поэтому мне не хотелось торопиться, принимая душ и переодеваясь.
Когда я вышла, снова в макияже и безупречная, Клод на кухне пил чай со льдом.
— Что ты думаешь о своей новой домовладелице? — спросила я.
— Той женщине, Уитли? Со своими накрашенными глазами она смахивает на енота, верно? — лениво отозвался он.