Часть третья
Без четверти четыре Игнат подъехал к главному месту собрания «Организации укрепления силы Духа и Воли». Как оказалось, раньше он здесь бывал. В просторном одноэтажном здании лет десять назад проходили всевозможные выставки и ярмарки, а теперь его выкупила секта и обнесла высоким забором. Народ подтягивался со всех сторон. Пожилые люди, собранные и серьезные, в основном женщины, шли, поддерживая друг дружку под руку. Юноши и девушки спешили от автобусной остановки, в большинстве своем как-то неуверенно озираясь по сторонам, словно стесняясь того, что они идут на подобное сборище. Разношерстная публика приезжала на собственных автомобилях, оставляя их на расположенной рядом парковке. Весь народ выглядел нервным и напряженным. Люди проходили через открытую металлическую калитку, предусмотрительно снабженную кодовым замком, и, пересекая небольшой двор, попадали в саму обитель «Организации». Филипп ожидал Игната, сидя на капоте и засунув руки в карманы. Он уже успел подстричься, побриться и приодеться как на праздник, и был весь из себя молодцом. - Хорошо выглядишь, - заметил Игнат, подходя к товарищу, - нужно чаще в секты ходить. - Ты у меня еще поговори, - Филипп был не в духе и заметно нервничал в предвкушении встречи с супругой. - Все, все, я умолкаю, - Игнат спрятал ключи от автомобиля в карман, и друзья направились в сторону калитки. Во дворе не было ничего примечательного: зеленый газон и пара скамеек - абсолютный минимализм. В вестибюле всех желающих посетить собрание встречал улыбчивый молодой человек. Он записывал вошедших по именам и фамилиям, принимал отнюдь не символическую плату за семинар, взамен выдавая цветные буклеты. Получив свой сложенный вдвое цветастый листок, Игнат начал с интересом рассматривать его. На плотной глянцевой бумаге большими желтыми буквами было написано: «Секрет достижения всеобщей гармонии. Проповедник - Трофимов А.А.» Рядом была напечатана фотография солидного, серьезного мужчины с большими залысинами и задумчивым взглядом. Его черную, как смоль, коротко стриженную бородку украшала седая полоса, придававшая своему хозяину определенную таинственность и загадочность. Дальше следовало расписание семинаров на весь месяц, а с обратной стороны вкратце были изложены основы доктрины вышеупомянутой «Организации». Филипп то и дело озирался по сторонам в надежде увидеть Лизу и Сашу, но пока что их нигде не наблюдалось. Вслед за толпой друзья вошли в просторный зал, уставленный зелеными бархатными креслами с поднимающимися сиденьями, как в кинотеатре. Посередине зала был широкий проход, устланный бордовой ковровой дорожкой. Игнат предложил сесть подальше от сцены, чтобы лучше просматривать всех зрителей и уж точно не упустить из виду Лизу, на что Филипп незамедлительно согласился. Они расположились на предпоследнем ряду, с удивлением замечая, что публика, в основном, стремится занять передние места. Народ все прибывал и прибывал, зал постепенно заполнялся, оставляя свободными лишь последние ряды. Сидя вполоборота и пристально разглядывая людей, заходивших в зал, к своему неудовольствию Игнат узнал тех самых женщин, с которыми столкнулся впервые в квартире Раисы Михайловны. Почувствовав на себе пристальный взгляд его карих глаз, одна из них повернулась к Игнату и, в свою очередь, узнала его. Толкнув в бок свою подругу, она что-то зашептала ей на ухо. Вторая женщина, едва заметно скользнув взглядом по старому знакомому, ответила ей, прикрывая рот ладонью. Словно сговорившись, они уселись на последнем ряду, как раз позади молодых людей. Игнат напрягся. Конечно, это вполне закономерно, что здесь, в этом самом месте, он с большой вероятностью мог повстречать любого из последнего окружения своей тетки, но чтобы это произошло вот так сразу... Он неуютно поежился, но пересаживаться принципиально не стал. Наконец, в зал вошла Лиза, похудевшая, прямая как палка, одетая в неказистое темное платье. Длинные темные волосы были собраны на затылке в тугой узел, придавая облику своей хозяйки строгость и аскетичность. Игнат толкнул было Филиппа, кивая в ее сторону. - Да вижу я. Сейчас подходить не буду, она после прошлого раза на меня злая, точно будет кричать. Подожду, когда все закончится. - Как знаешь, - пожал плечами Игнат и взглянул на циферблат: часы показывали без одной минуты четыре, сообщая о том, что торжественное заседание вот-вот откроется. Игнату все время чудилось, что на него сзади смотрят, причем не с каким-то праздным любопытством, а с нескрываемой ненавистью, замешанной на злобе. И, если бы он не должен был разыгрывать человека, искренне заинтересованного в новом религиозном течении, он бы незамедлительно обернулся к сидящим сзади женщинам и с ехидной улыбкой осведомился бы, хорошо ли живется в новой квартире. Но он дал обещание товарищу и поэтому решил вести себя тише воды, ниже травы. Филипп принял удобную позу для наблюдения за женой, сидящей на несколько рядов ближе к сцене, а Игнат вальяжно облокотился на ручку кресла. Сцена была обычная, деревянная, с развернутым белым экраном на заднем плане для показа презентаций. Свет в зрительском зале начал медленно гаснуть. Зазвучала приятная мелодия, и перед публикой в ярком луче прожектора появился тот самый человек с буклета - проповедник Трофимов с бамбуковой тростью в руке. Одет он был в строгий классический костюм синего цвета, обычную белую рубашку и оранжевый галстук с какими-то блестящими разводами. Гул в зале утих. Проповедник, взяв в руку микрофон, выдержал минутную паузу, всеми силами стараясь нагнести необходимое напряжение. Наконец решив, что народ готов внемлить его словам, громким и четким голосом, пожалуй, даже слишком громким, он начал долгожданный семинар. - Здравствуйте! Здравствуйте все, кто решил заглянуть к нам на огонек, дарящий лучи света и тепла каждому, кто в них нуждается. Сегодня состоится очередное собрание нашей «Организации укрепления силы Духа и Воли», которое пройдет, как всегда, в дружеской атмосфере. На сегодняшний вечер я - ваш пастырь, и мне сразу хочется поделиться с вами приятной новостью! Итак, нас стало еще больше! Давайте же обменяемся частицами своей радости друг с другом и пожмем руку своему соседу справа и слева, - бросая в зал пронзительные взгляды из-под изломанных «пиратских» бровей, пастырь деловито прошелся по сцене взад и вперед, делая нарочито широкие шаги. Игнат не любил лишние прикосновения, ни случайные, ни специальные. Он всегда старательно оберегал свою «зону комфорта», поэтому любое вторжение в нее он принимал в штыки. Однако, когда незнакомый пожилой мужчина с какой-то робостью и нерешительностью протянул свою сухонькую, слегка дрожащую ладонь, Игнат смирился и пожал ему руку. Старик так же робко улыбнулся и принял свое первоначальное положение в удобном бархатном кресле. А пастырь тем временем продолжал «держать» зал: - Все пожали друг другу руки? Молодцы! Крайние ряды! У вас нет второго соседа? - в