под нос, вытаскивая из-под кухонного диванчика веник и совок. В квартиру позвонили. Обычно, к Раисе Михайловне никто не приходил, во всяком случае, при Игнате, поэтому ему стало вдвойне интересно, кто же это мог быть. В коридоре послышалось знакомое: «Тук...ш-ш-ш...» Это Раиса Михайловна торопилась навстречу гостям, но Игнат опередил ее и распахнул входную дверь настежь. На лестничной площадке стояли две женщины в длинных юбках и блаженно улыбались. Через плечо одной из них была перекинута большая сумка на длинной ручке, очевидно, очень тяжелая, потому что свободное плечо оказывалось намного ниже другого. Вторая женщина, не обремененная подобным грузом, просто стояла, опустив руки и сцепив пальцы друг с другом. Повисла секундная тишина. Очевидно, гости не ожидали увидеть здесь молодого мужчину, и слегка замешкались. - Вы кто такие? Я вас не звал, - с порога начал Игнат, хмуро рассматривая незнакомок с ног до головы. - Это свои, свои, - раздалось у него за спиной. Раиса Михайловна как-то подозрительно быстро преодолела расстояние от своего кресла до коридора и, высунув голову из-за плеча Игната, неожиданно ласково добавила, - заходите, заходите. Игнату ничего не оставалось, как отойти от двери и пропустить женщин в «свою» квартиру. - А ты, Игнат, иди домой. Иди, иди, - поспешно затараторила старушка, - мне сегодня больше ничего не нужно. - Там макароны рассыпались, - Игнат немного растерянно указал в сторону кухни, - я пойду, уберу. - А мы сами уберем, - вкрадчивым тихим голосом сказала одна из женщин, снимая с плеча тяжелую ношу. Игнат с нескрываемым удивлением перевел взгляд с незнакомок на Раису Михайловну, как-то неловко переминающуюся с ноги на ногу, потом опять на незнакомок, уже избавившихся от обуви, потом развернулся и молча направился на кухню принципиально подметать пол. Его никто не стал останавливать. Краем уха Игнат слышал, как женщины что-то тихо обсуждали в соседней комнате. Быстро закончив уборку, Игнат бесшумно пробрался к спальне и заглянул в нее. Хозяйка квартиры сидела посередине дивана, а с двух сторон ее предусмотрительно окружили новоявленные подруги. Журнальный столик, обычно стоявший у противоположной стены, был придвинут поближе к дивану, на нем веером раскинулись цветастые брошюры, в сторону которых одна из женщин указывала время от времени и что-то увлеченно рассказывала, при этом выразительно жестикулируя. Раиса Михайловна внимательно ее слушала, разглядывая картинки через толстые стекла массивных очков. - Раиса Михайловна, - Игнат полностью показался в дверном проеме, заставив своим резким появлением вздрогнуть всех троих. Они выглядели такими испуганными и растерянными, словно Игнат застукал их за чем-то непристойным. - Раиса Михайловна, Вам еще что-нибудь нужно? - Нет, нет, - торопливо отозвалась пенсионерка, - иди домой, маме привет передавай. - А что это вы тут изучаете? - быстрым шагом Игнат приблизился к столику и уже хотел было взять в руки одну из брошюр, как вдруг Раиса Михайловна резво, пожалуй, даже слишком резво для своего возраста, сгребла цветные бумажки и переложила их к себе на колени. - Ничего мы не изучаем, - она начала раздражаться, глаза ее гневно сверкнули из-за стекол, - да когда ты уже уйдешь? Игнат на секунду задержался. Он ожидал, что сейчас его предсказуемо пригласят поговорить о Боге, о смысле жизни и тому подобных бессмертных ценностях, но его не позвали. Незнакомки сидели молча и буравили его взглядами, словно бросающими ему вызов. Эти открытые, наглые взгляды говорили о том, что в данный момент именно их хозяйки управляют сложившейся ситуацией, и сейчас они красноречиво давали понять, что Игнат здесь лишний. Голова Раисы Михайловны начала дрожать, а это было верным признаком безудержного гнева. Она абсолютно не осознавала того, что уже обеими ногами вступила в зыбкую трясину, даже не думая о том, к чему это может привести, и с удовольствием погружалась все глубже и глубже. - Я тогда пошел. До свидания! - Игнат одарил незнакомок недобрым взглядом и направился к входной двери, к тому месту, где оставил туфли. - До свидания! - в один голос попрощались все три женщины, каждая - на своей тональности. Всю дорогу домой Игнат лихорадочно думал о возможно ускользающей квартире, квартире, которую он абсолютно честно, по обоюдной договоренности, «зарабатывал» вот уже как полгода. Он хотел попасть домой как можно скорее, чтобы с глазу на глаз рассказать матери обо всем увиденном. Только она могла повлиять на сестру, только к ее мнению могла прислушаться Раиса Михайловна. Как назло, на каждом светофоре пришлось останавливаться, красные сигналы будто сговорились друг с другом, встречая его на каждом перекрестке. Игнат и в спокойном состоянии водил машину достаточно агрессивно. Нет, он никого специально не «подрезал», просто перестраивался из полосы в полосу с такой молниеносной быстротой, благо, спортивный автомобиль позволял, что другие водители пугались его резких маневров и периодически резко тормозили. Стоя на очередном светофоре, Игнат задумался о том, что, очевидно, все его мечты и надежды на отдельное от родителей жилье пойдут прахом. Что мать, как злой гений, всегда будет преследовать его, диктовать свои правила и ставить свои условия, всегда навязывая свое и только свое мнение. Иллюзия свободы растаяла с появлением угрозы потери такой желанной квартиры. Задумчиво ковыряя в носу, боковым зрением Игнат заметил симпатичную девушку на пассажирском сиденье автомобиля, стоящего в соседней полосе. Боковое стекло ее машины было полностью опущено, девушка высунула согнутую в локте руку из окна, положила на нее голову и пристально наблюдала за молодым водителем. Игнат невозмутимо вытер пальцы о сиденье и опустил стекло. - Привет, - он привстал со своего места, высунулся из машины и протянул руку незнакомке. Девушка презрительно хмыкнула, откинулась на спинку сиденья и закрыла окно. Игнат удовлетворенно усмехнулся и вернулся на свое место. В этот момент началось долгожданное движение в колоннах из десятков машин, и Игнат медленно тронулся вперед. Если день не задался, так уж до самого вечера: перед проспектом собралась такая пробка, что Игнат, плюнув на все, перестроился в крайнюю полосу, развернулся через «две сплошные» и поехал другой дорогой. Если бы он знал, что на его пути попадется такой высокий «лежачий полицейский», то он предпочел бы потратить двадцать минут на стояние «в пробке», чем портить свой автомобиль. Днище машины жалобно заскрежетало о злосчастный наплыв перед пешеходным переходом, заставляя Игната плотно стиснуть зубы. Родители были уже дома и играли в карты, когда Игнат закричал прямо с порога: - А у тети Раи дома сектанты сидят. Наверное, хотят квартиру оттяпать! - он на ходу скинул туфли, оставив их посреди коридора. - Две женщины приходили с литературкой, - добавил он более спокойным тоном, появляясь в дверном проеме. - Не может быть! - воскликнула Елена Михайловна, потрясая карточным веером в воздухе. - Она - практичная и умная женщина! - Очень даже может, - усмехнулся отец Игната, Олег Анатольевич, прикидывая, какой картой в данный момент лучше сделать ход. - От твоей сестры всего можно ожидать. Ходи, давай! Елена Михайловна на секунду задумалась, потом швырнула карты на стол и решительно направилась к телефону. Быть свидетелем очередных шумных пререканий матери с собственной сестрой Игнат не хотел. Он быстро вымыл руки, разогрел в микроволновой печи пару отбивных, вынул из холодильника бутылку с нефильтрованным пивом и скрылся в своей комнате. «Мама сейчас во всем разберется, это не может быть слишком серьезным», - подумал он, включая компьютер. На экране появились танки, и Игнат с головой ушел в свой любимый виртуальный мир. Приехав в следующий раз к Раисе Михайловне, Игнат, к своему удивлению, не обнаружил пенсионерку дома. Пенсионерку, которая вот уже как несколько месяцев вообще не покидала свою квартиру. Но самое странное заключалось в том, что в коридоре возле шкафа стояла трость пожилой женщины, без которой она обычно и шагу ступить не могла. Все это наводило на настораживающие мысли. После разборок с сестрой Раиса Михайловна запретила Игнату приходить, категорически заявив, что в его помощи она больше не нуждается. Сказать, что Игнат был в шоке от случившегося, означало не сказать ничего. «Промыли мозги старушке. Знают, к кому приходить нужно, все знают и все вытянут до последнего», - думал Игнат, работая над очередным архитектурным проектом.