больше никогда не видела. Иначе вас вышвырнут отсюда, как бродячих собак! Я все сказала! - скрестив руки на груди, Лиза отошла в сторону. Филипп устремился навстречу дочери, которую по молчаливому приказу Лизы выпустили из незаслуженного плена. Саша упала в раскрытые объятия отца и, захлебываясь слезами, остановить поток которых было свыше детских сил, тихо забормотала: - Папа, папочка, забери меня, пожалуйста, отсюда, они меня бьют здесь. - Тише, тише, моя родная, - приговаривал Филипп, гладя дочь по шелковистым коротким волосам, - все будет хорошо. «Надзирательница» все это время стояла рядом, изо всех сил пытаясь расслышать то, о чем они говорили. - А ну-ка, дети! - Игнат быстро отделился от стены и вприпрыжку приблизился к малышам, спокойно стоявшим все это время вдоль дорожки, - сейчас мы поиграем с вами в злого тигра! - он устрашающе зарычал, выставив вперед пальцы-когти. - Кого поймаю - покусаю! - с этими словами он прыгнул в сторону детей. Честно говоря, Игнат не ожидал от с виду заторможенных детей такой прыти. Те, которые были постарше, с хохотом бросились врассыпную, а самый маленький ребенок от испуга зарыдал так, что его крик, пожалуй, можно было услышать и в помещении, и за забором на улице. Выругавшись так, как совсем не подобало человеку, всеми силами стремящемуся к состоянию пацем, «надзирательница» начала бегать за детьми, чтобы собрать их в организованную «кучу», а Лиза присела на корточки и принялась утешать рыдающего ребенка. - Послушай меня, Саша, послушай, - торопливо зашептал Филипп на ухо дочери, - я заберу тебя отсюда сегодня, обещаю, но для этого ты должна мне помочь. - Я все сделаю, все-все, только забери меня, пожалуйста, - Саша умоляюще посмотрела на него своими раскрасневшимися от слез глазами и снова уткнулась в его плечо. - Тогда внимательно слушай. Когда во время выступления тебя кто-нибудь сзади похлопает по плечу или как-нибудь толкнет - это буду я. Сразу попросись в туалет и выходи в коридор. Я буду тебя ждать. Тебя отпустят одну? - Да, я раньше выходила, - Саша всхлипнула и улыбнулась. - Все? - к ним подбежал запыхавшийся от беготни Игнат, упираясь руками в слегка согнутые колени. Его черные кудрявые волосы растрепались и непослушными прядями спадали на глаза. - Да, - Филипп поспешно встал, замечая, как Лиза начинает прислушиваться к их разговору. В этот момент входная дверь открылась, и парень, ответственный за продажу билетов, начал подгонять всех, кто еще находился на лужайке: - Быстрее! Быстрее! Через пять минут начнется! Филипп молча потрепал Сашу по голове, в знак благодарности кивнув Лизе, бросающей на него исподлобья недовольные взгляды, и, развернувшись, направился в сторону здания. Устремившись за ним, Игнат краем уха услышал, как Лиза говорила наконец-то собравшей детей и подошедшей к ней «надзирательнице»: - Гляди за Сашей в оба. Наспех заплатив за вход, Филипп с Игнатом поспешили занять оставшиеся места. На этот раз снова был полный аншлаг. Вот только молодежи собралось значительно больше. Быстро просмотрев рекламный буклет, Игнат понял, что «на разогреве» у Патрика Миллера будет выступать популярная рок-группа, - этим и объяснялось такое количество подростков и лиц до восемнадцати лет. Некоторые люди привели своих детей, чтобы те воочию убедились в избранности и уникальности американского пастыря. - Сегодня здесь совсем другая атмосфера, - заметил Игнат, осматривая ближайшие ряды. - Более агрессивная, - подтвердил Филипп, наблюдая за Сашей, сидящей на предпоследнем ряду рядом с «надзирательницей». Для Лизы было приготовлено отдельное место в первом ряду для так называемой элиты, которое она не преминула занять, окруженная с обеих сторон своими «сестрами по духу». На заднем плане сцены уже стояла барабанная установка и синтезатор, и зал начал нетерпеливо гудеть в ожидании обещанного выступления. Не заставляя младшее поколение публики томиться в ожидании, на сцену вышел всем хорошо знакомый пастырь Андрей. Жестом руки он заставил свет в зале потухнуть, а сцену - озариться огнями прожекторов. Убедившись, что все внимание приковано к нему, пастырь улыбнулся и громогласно начал вступительное слово: - Здравствуйте, здравствуйте, друзья мои! Я рад снова вас поприветствовать на этой сцене, на которую скоро выйдет великий человек! Человек, который несет истину и просветление в народные массы! Лучший проповедник Соединенных Штатов! Человек, без которого про «частицу Бога» мы бы с вами даже не услышали! Человек, с помощью которого великое учение распространяется по всему миру! Мы все «частицы Бога»! - пастырь привычно направил микрофон в зал. - Мы все «частицы Бога»! - пока недружно подхватила публика, большей частью ожидающая выступление рок-группы. - А теперь, друзья мои, поприветствуем с вами музыкальный коллектив: «Fire element»! - с этими словами пастырь поспешил удалиться. На секунду свет в зале погас, заставляя публику взреветь от восторга. Послышались тяжелые ритмы, сцена вспыхнула яркими огнями, делая выход группы более эффектным. Публика взревела еще громче. Солист, одетый в черные штаны, белую рубашку с отложным воротником и кожаную жилетку, доходившую до колен, сразу начал выступление. Молодежь в ажиотаже вскочила со своих мест, заставляя старшее поколение переглядываться в недоумении. Игнат не любил готический рок. Эта музыка казалась ему слегка заунывной, намеренно растянутой, какой-то морально подавляющей и похожей на чтение мантр под удручающие мотивы. Но народ вокруг не разделял его точку зрения: люди стояли возле своих мест, мерно раскачиваясь из стороны в сторону наподобие маятника, и подхватывали знакомые слова, наполняя зал гулом, полным фанатичной энергии и абсолютной самоотдачи. Эмоционально публика была готова ко всему. - Ты понимаешь, что, если даже сегодня ты и заберешь Сашу, то они сразу поймут, у кого она находится? - обратился Игнат к другу, пытаясь перекричать зал. - Конечно, я все понимаю. Я спрячу ее у дальних родственников, а потом...потом у меня есть план, - ответил Филипп, периодически бросая тревожные взгляды в сторону дочери. «Надзирательница», сидящая у самого края ряда, полностью контролировала выход, и просто так покинуть свое место Саше было проблематично. После двух песен, исполненных под бурные аплодисменты, на сцену снова вышел пастырь Андрей и торжественно, даже слегка взволнованно, объявил: - А сейчас, друзья мои, я рад вам представить непревзойденного проповедника - Патрика Миллера! Человека, имеющего прямую связь с темной материей, способного преобразовывать ее в лучистую энергию нашего сознания! Друзья! Поприветствуем же его! - пастырь демонстративно зааплодировал, заражая своим восторгом весь зал. Публика громогласно зарукоплескала. На мгновение Игнату показалось, что вся эта непонятная темная материя поглотила весь зал, подчинила себе каждого человека, проникая своими темными корнями в людские сознания, тем самым разрушая естественное существо живого, и медленно подбирается к нему, окружая со всех сторон тоскливыми волнами безысходности и неотвратимости судьбы. «У вас нет власти надо мной», - повторил Игнат на этот раз вслух, изо всех сил стараясь не быть охваченным всеобщим безумием. В зале было душно. Кондиционеры не справлялись со своей работой, и некоторые люди уже обмахивались буклетами, тщетно пытаясь создать подобие легкого ветра. Хорошо отработанным властным жестом пастырь Андрей заставил толпу утихнуть и застыть в напряжении. В зале воцарилась полная тишина. Все замерли в ожидании какого-то чуда, которое непременно должно было коснуться каждого, кто будет послушен и терпелив. И вот, словно откуда-то издалека, послышались размеренные шаги. Так мог ходить только человек, уверенный в себе, в своих делах и намерениях. Человек, несущий истину в массы и светлые помыслы в умы сомневающихся. Игнат даже привстал, чтобы получше рассмотреть эту таинственную личность. На сцену уверенной походкой вышел мужчина средних лет в идеально выглаженных темных брюках и рубашке в мелкую синюю клетку. Его идеально начищенные, скорее всего, новые туфли приятно поблескивали, а стильный бордовый галстук, завязанный в тугой узел, словно говорил: «Вот идет хозяин жизни!» Неспешно подойдя ко второму микрофону, Патрик Миллер улыбнулся, поднял руки кверху в знак приветствия и с легким акцентом произнес: - Здравствуйте! - тем самым давая залу команду к действию. И замершая ранее толпа, аккумулирующая все эти несколько секунд тишины избыточную энергию, взорвалась восторженным гулом и грохотом оваций. Пастырь Андрей отступил на задний план, держа микрофон наготове, но уже не надеющийся что-либо говорить в ближайшее время. Весь его образ на фоне Патрика выглядел каким-то диким пятном. И хотя Патрик успел сказать еще только одно слово, внимание всего зала было приковано только к нему. - Здравствуйте, дети Божьи, - спокойным взглядом светло-серых глаз он охватил передние ряды, - все мы любим успешных людей и сами хотим быть успешными. Все мы хотим добра себе и своим бли