оторого великое учение распространяется по всему миру! Мы все «частицы Бога»! - пастырь привычно направил микрофон в зал. - Мы все «частицы Бога»! - пока недружно подхватила публика, большей частью ожидающая выступление рок-группы. - А теперь, друзья мои, поприветствуем с вами музыкальный коллектив: «Fire element»! - с этими словами пастырь поспешил удалиться. На секунду свет в зале погас, заставляя публику взреветь от восторга. Послышались тяжелые ритмы, сцена вспыхнула яркими огнями, делая выход группы более эффектным. Публика взревела еще громче. Солист, одетый в черные штаны, белую рубашку с отложным воротником и кожаную жилетку, доходившую до колен, сразу начал выступление. Молодежь в ажиотаже вскочила со своих мест, заставляя старшее поколение переглядываться в недоумении. Игнат не любил готический рок. Эта музыка казалась ему слегка заунывной, намеренно растянутой, какой-то морально подавляющей и похожей на чтение мантр под удручающие мотивы. Но народ вокруг не разделял его точку зрения: люди стояли возле своих мест, мерно раскачиваясь из стороны в сторону наподобие маятника, и подхватывали знакомые слова, наполняя зал гулом, полным фанатичной энергии и абсолютной самоотдачи. Эмоционально публика была готова ко всему. - Ты понимаешь, что, если даже сегодня ты и заберешь Сашу, то они сразу поймут, у кого она находится? - обратился Игнат к другу, пытаясь перекричать зал. - Конечно, я все понимаю. Я спрячу ее у дальних родственников, а потом...потом у меня есть план, - ответил Филипп, периодически бросая тревожные взгляды в сторону дочери. «Надзирательница», сидящая у самого края ряда, полностью контролировала выход, и просто так покинуть свое место Саше было проблематично. После двух песен, исполненных под бурные аплодисменты, на сцену снова вышел пастырь Андрей и торжественно, даже слегка взволнованно, объявил: - А сейчас, друзья мои, я рад вам представить непревзойденного проповедника - Патрика Миллера! Человека, имеющего прямую связь с темной материей, способного преобразовывать ее в лучистую энергию нашего сознания! Друзья! Поприветствуем же его! - пастырь демонстративно зааплодировал, заражая своим восторгом весь зал. Публика громогласно зарукоплескала. На мгновение Игнату показалось, что вся эта непонятная темная материя поглотила весь зал, подчинила себе каждого человека, проникая своими темными корнями в людские сознания, тем самым разрушая естественное существо живого, и медленно подбирается к нему, окружая со всех сторон тоскливыми волнами безысходности и неотвратимости судьбы. «У вас нет власти надо мной», - повторил Игнат на этот раз вслух, изо всех сил стараясь не быть охваченным всеобщим безумием. В зале было душно. Кондиционеры не справлялись со своей работой, и некоторые люди уже обмахивались буклетами, тщетно пытаясь создать подобие легкого ветра. Хорошо отработанным властным жестом пастырь Андрей заставил толпу утихнуть и застыть в напряжении. В зале воцарилась полная тишина. Все замерли в ожидании какого-то чуда, которое непременно должно было коснуться каждого, кто будет послушен и терпелив. И вот, словно откуда-то издалека, послышались размеренные шаги. Так мог ходить только человек, уверенный в себе, в своих делах и намерениях. Человек, несущий истину в массы и светлые помыслы в умы сомневающихся. Игнат даже привстал, чтобы получше рассмотреть эту таинственную личность. На сцену уверенной походкой вышел мужчина средних лет в идеально выглаженных темных брюках и рубашке в мелкую синюю клетку. Его идеально начищенные, скорее всего, новые туфли приятно поблескивали, а стильный бордовый галстук, завязанный в тугой узел, словно говорил: «Вот идет хозяин жизни!» Неспешно подойдя ко второму микрофону, Патрик Миллер улыбнулся, поднял руки кверху в знак приветствия и с легким акцентом произнес: - Здравствуйте! - тем самым давая залу команду к действию. И замершая ранее толпа, аккумулирующая все эти несколько секунд тишины избыточную энергию, взорвалась восторженным гулом и грохотом оваций. Пастырь Андрей отступил на задний план, держа микрофон наготове, но уже не надеющийся что-либо говорить в ближайшее время. Весь его образ на фоне Патрика выглядел каким-то диким пятном. И хотя Патрик успел сказать еще только одно слово, внимание всего зала было приковано только к нему. - Здравствуйте, дети Божьи, - спокойным взглядом светло-серых глаз он охватил передние ряды, - все мы любим успешных людей и сами хотим быть успешными. Все мы хотим добра себе и своим близким. Все мы хотим жить безбедно и счастливо, а для этого всей душой, всем своим существом мы должны проникнуться «частицей Бога» и услышать в себе ее голос. Проповедник смахнул с глаз длинную челку, уложенную на «американский» манер, и неторопливо произнес: - Давайте прислушаемся вместе, - он приложил ладонь к уху и слегка подался в сторону зала. - Не слышите? Все это происходит потому, что наш разум и наши сердца заполнены лишней информацией, негативом, они заполнены темной материей, которой необходимо дать выход, чтобы очиститься. Сейчас я начну песню, исходящую из глубины души, из глубины моей души, а вы все! Вы! - он начал точечно указывать на людей из толпы. - Вы! Вы! Будете мне подпевать! И не надо знать слов! «Частица Бога» сама подскажет то, что нужно! Друзья мои, - он обратился к музыкантам, застывшим в ожидании его команды, - начали! Такого выступления Игнат не видел никогда. Это был просто какой-то абсурдный набор звуков, набор непонятных, невнятных слов, выкрикиваемых под громкую музыку. Проповедник орал очень тщательно, порой чуть ли не сгибаясь в три погибели от натуги, а народ вокруг, поначалу слегка ошалевший от такой проповеди, постепенно начал подпевать, выкрикивая бессвязные слова все громче и громче. Игнат склонился к Филиппу, пытаясь докричаться до него сквозь весь этот дикий шум: - На каком языке он орет? Я что, один здесь ничего не понимаю? - Да задолбал уже этот черт американский, у меня от него голова начинает болеть, - ответил Филипп, поглядывая в сторону дочери. - Нет, ты только глянь, эта «конвоирша» вообще на сцену не смотрит. Не нравится ей. Мужик старается, а ей не нравится. Все детей контролирует. Как бы это ее отвлечь, заинтересовать чем-то... - Да... - протянул Игнат, оценивающе глядя на скучающую женщину, - здесь очень постараться надо. Люди вокруг бесновались. И если поначалу они просто старались подпевать харизматичному проповеднику, то через какое-то время все их усилия слились в какой-то единый дикий крик, визг, рев... Люди кричали, зажмуривая глаза и сжимая кулаки до побелевших костяшек, их вопли местами начали переходить на хрип и судорожные захлебывания. - Давайте! Давайте! - Патрик в диком азарте метался по сцене. - Еще громче! Это выходит темная материя! Ее энергия разрушительна, так избавимся же от нее всеми силами! Народ вокруг начал падать в кресла от изнеможения и явной нехватки кислорода. Оценив состояние толпы, Патрик решил, что пора остановиться и дать людям немного прийти в себя, поэтому он жестом приказал плавно заглушить музыку и снова обратился к публике: - Сейчас вы отдохнете и проникнетесь «частицей Бога», которая наверняка заискрилась в каждом из вас. Все мы хотим идти к свету, ибо он не ввергнет нас во тьму. И прямо сейчас я хочу пригласить к себе на эту сцену любого человека, которого я немедленно посвящу в «воина Света», в человека, стоящего на страже вселенского добра, готового делиться своей благодатью с остальными и бороться со злом всеобъемлющим. Ну, кто смелый! Подуставший народ, еще не успевший опомниться от собственных воплей и обессилено раскинувшийся в удобных креслах, не мог так быстро отреагировать на слова энергичного проповедника и в нерешительности молчал. - Эй! - Игнат вскочил со своего места, - я хочу! - громко воскликнул он, потрясая поднятой рукой в воздухе. - Милости просим! - Патрик расцвел в широкой улыбке и раскрыл гостеприимные объятия. Краем глаза Филипп уловил, что «надзирательница» подняла голову и заинтересованным взглядом проводила Игната прямо до сцены. Раньше, когда Игнат шел навстречу пастырю Андрею, что-то внутри его сжималось от непонятной робости и неосознанного страха. Теперь же, подходя к американцу, он не чувствовал ни страха, ни опасений, лишь гнев, злость, азарт и какой-то необъяснимый цинизм руководили им в момент этого решения. Игнат не боялся Патрика. Проповедник не имел власти над его душой. - Здравствуйте, молодой человек, - с легким приветствующим кивком головы обратился к нему Патрик. Пастырь Андрей торопливо вложил свой микрофон Игнату в руку и снова быстро отошел в сторону. - Здравствуйте, проповедник! И все, кто в этом зале! - Игнат окинул публику насмешливым взглядом. - Я, как и все здесь присутствующие, хочу познать в себе «частицу Бога», чтобы не сбиться с истинного пути! Игнат театрально развел руки в стороны, вызывая одобрение зала и бурные аплодисменты. Лиза закрыла глаза рукой, опираясь локтем о колено, и так и продолжала сидеть, чтобы не видеть этого фарса. Филипп отметил про себя, что лицо «над