— Это спектакль юниоров, верно? — спросила Нолаби, не дожидаясь конца фразы Мэрилин. — Я думаю, посмотреть его придет уйма народу.
— Скорее всего, одни дети, мама. И будет он не раньше, чем в конце следующего семестра.
— Знаешь, я думаю, он будет там… Сценарист, — добавила Нолаби. — Я помогу тебе учить роль после ужина.
Капли жира брызнули на плиту, когда она снова перевернула цыпленка.
— Доченька, я очень прошу тебя звонить, если задерживаешься допоздна.
— Кто-то подвез ее, — сказала Рой. — Я слышала машину.
— Поклонник? — Сигарета шевельнулась во рту Нолаби, когда ее губы растянулись в улыбке.
— Ой, мама! — Щеки Мэрилин залились краской.
— Как его зовут?
— Линк… Линкольн…
— Посмотри на нее… Раскраснелась как маков цвет. — Нолаби хмыкнула, снимая цыпленка со сковороды. — Я думаю, эта старушка-курица уже готова. Давайте навалимся на нее, пока она горячая и вкусная.
После еды Нолаби развернула странички с ролью Мэрилин. Над ее тюрбаном медленно поднимался дымок от сигареты.
Рой растянулась на кровати, касаясь облупленной радиолы головой и слушая диалоги Амоса и Энди. Когда Мэрилин работала над ролью, радиола выключалась. В доме все было подчинено будущей карьере и успеху Мэрилин.
Для Рой, поступившей в седьмой класс средней классической школы Гораса Манна, было весьма непросто вписаться в социальную нишу, и хотя с некоторыми новыми знакомыми она могла поболтать во время отдыха и завтрака, одноклассники никогда не приглашали ее к себе домой. По ее представлению, все другие дети жили в стерильных условиях, под неусыпным контролем чопорных, безупречно одетых матерей, которых ей доводилось видеть в сверкающих «седанах» возле школы, и отцов, которые уезжали утром и возвращались домой ночью с точностью швейцарских часов. Этот образ жизни настолько отличался от ее собственного, что она в свою очередь никогда никого не приглашала в свои столь своеобразные апартаменты.
Замыкаясь в своем одиночестве, Рой мысленно возносила свою семью на высочайший пьедестал и все сильнее льнула к матери и сестре. В ее глазах убитый отец был божеством, Мэрилин — утонченной героиней с трагической судьбой, а Нолаби — привлекательной, энергичной женщиной невероятного мужества.
Конечно, как и всякого смертного, ее посещало чувство ревности по отношению к старшей сестре. Нет, она не возмущалась, когда Нолаби раскрывала большой ридикюль из искусственной кожи под крокодила и доставала скопленные банкноты, чтобы заплатить за уроки пения и танцев, которые брала Мэрилин, за новые платья для нее от Йоркшира и Нобби Нит. А вот когда ее мать и сестра сидели, как сейчас, поглощенные общим делом, касаясь друг друга головами, соприкасаясь пальцами, что-то накатывало на Рой, и она чувствовала себя никчемной, ненужной и нелюбимой.
«Выставка мод была успешной в финансовом отношении, Амос?»
«Да, даже очень… Около ста долларов за партию…»
— Мама, повтори, пожалуйста, эту реплику…
— Что с тобой, Мэрилин? Я не помню тебя такой, честное слово. Похоже, ты вообще меня не слушаешь.
Блаженное выражение на красивом лице исчезло.
— Прости, мама, — миролюбиво сказала она.
Нолаби повторила реплику. Лицо Мэрилин выразило простодушную готовность, и она произнесла слова Веры. Нолаби внимательно наблюдала, даже шевелила губами, словно помогая дочери.
Раздался телефонный звонок.
Все удивленно уставились на аппарат на книжной полке, который зазвонил впервые за много дней.
После второго звонка Рой взяла трубку.
— Да?
Обладатель приятного баритона, растягивая слова, произнес:
— Могу я поговорить с Мэрилин?
— Кто это говорит?
— Линк.
Рой протянула трубку Мэрилин.
— Должно быть, неандерталец. Недостающее звено[1].
Мэрилин вскочила и бросилась к телефону. Она отошла как можно дальше от кровати Рой, насколько это позволял шнур, и приложила трубку к уху.
— Алло, — приглушенно сказала она. — Да… У меня тоже… Отлично… Сегодня вечером? Н-нет… то есть да… Да, мне это нравится… До встречи. — Она повесила трубку и некоторое время смотрела прямо перед собой невидящими глазами. Этот взгляд голубовато-зеленых глаз не был похож ни на один из взглядов прежней Мэрилин. Затем она бросилась к гардеробу, облицованному ореховым деревом, и распахнула дверцу. — Мама, я собираюсь пойти поужинать.
1
Английское слово link, созвучное имени Linc, означает «звено».