— Ты считаешь, что твое выступление будет способствовать нашему бизнесу? — спросил Гид. — Не понимаю, каким образом?
Кристал дрожащими руками поставила чашку на стол. Сколько раз она говорила Александру, что его выступление на слушании может обернуться против них. «Неужели ты не понимаешь, как это опасно, Александр!» — кричала Кристал, но сын, как, впрочем, и всегда, сумел убедить ее. После вопроса Гида к ней вернулись прежние сомнения.
— Газеты и телевидение всего мира трубят об этом беспрецедентном расследовании, — уверенно говорил Александр, — это прекрасный шанс продемонстрировать, что компания «Талботт» честно ведет дела, что наша репутация безупречна. Уверен, что после моего выступления на нас, как из рога изобилия, посыплются заказы.
— Ну, будем надеяться, — с сомнением протянул Гид.
— В подкрепление своих слов я готов поставить подкомитету все наши финансовые отчеты, — добавил Александр.
Заявление сына оказалось новостью для Кристал. Она была потрясена. Неужели Александр не понимает, как легко докопаться до их счетов в швейцарских банках? И что будет с Гидом, когда он узнает об этом? Унаследовавший от отца многие черты характера, в том числе и честность, Гид никогда не простит ей этого.
— Кто-нибудь слушал последние новости сегодня утром? — спросил Александр.
Кристал промолчала. Одеваясь, она смотрела трансляцию из зала заседаний, однако выступление араба, вопросы конгрессменов и даже ответы злейшего врага Курта Айвари прошли мимо ее сознания. Все внимание Кристал было сосредоточено на двух среднего возраста женщинах — ее родных сестрах. «Когда у Гоноры такой отсутствующий взгляд, — думала она, — значит, ей совсем плохо. Джоселин, эта маленькая грубиянка, всегда умела скрывать свои чувства!»
— Мы спали, — ответил Гид. — Послушай, Александр, у нас будет пара часиков перед слушанием. Я бы хотел показать Энни Вашингтон. Она никогда не была здесь.
— Нашел время, — фыркнула Кристал.
— Что за настроение, мама, — сказал Александр, — почему бы нам не показать Энни нашу национальную гордость? Иначе у нее родится невежественный наследник.
Энни рассмеялась.
— Я думаю, что завтрак в Белом доме произведет на него хорошее впечатление. — Семья получила от Форда приглашение на завтрак, и Энни очень радовалась предстоящему событию.
— Как мне повезло, — сказала она, — стать членом вашей семьи.
Курт, Гонора и Джоселин медленно шли по улице.
— Я не рассказывала тебе, Курт, — начала Джоселин, — об этой странной дружбе между Малькольмом и Халидом, потому что никогда не принимала ее всерьез, не говоря уж о Фаузи. Он приходил, осматривал дом и садился у двери. Я ни разу не слышала от него ни одного слова.
— Перестань терзать себя, Джоселин, — ответил Курт. — Откуда ты могла знать, что они замышляют?
— Я знала, что Халид мечтает построить в Лалархейне большой современный аэропорт, на котором могли бы базироваться военные самолеты и боевые ракеты, а Малькольму очень хотелось заполучить этот контракт для тебя. Бедняге так хотелось угодить тебе. Он просто грезил о том дне, когда ты узнаешь, что только благодаря ему компания получила контракт на строительство аэропорта.
— Джосс, тебе не в чем упрекать себя, — ответил Курт.
— Я никогда не прощу себе, что не поняла этого раньше. Теперь я абсолютно уверена, что Халид использовал Малькольма для своих целей. — На глаза Джоселин навернулись слезы, и она ускорила шаг.
Взглядом профессионала Гонора рассматривала банановые пальмы, росшие по склонам капитолийского холма. Ее взгляд привлек стоящий на балюстраде высокий молодой человек в темных очках. Молнией мелькнула мысль — «Александр».
Молодой человек что-то рассказывал рыжеволосой беременной женщине, державшей за руку невысокого коренастого мужчину.
К группе молодых людей подошла красивая женщина. Гонора вскрикнула: «Кристал».
— Что с тобой, Гонора? — спросил Курт.
Гонора шевелила губами, но не могла вымолвить ни слова.
Курт и Джоселин проследили за ее взглядом.
— Господи, не может быть! — воскликнул Курт.
В это время Кристал посмотрела в их сторону. Ее взгляд встретился с взглядом Гоноры, и время начало обратный бег: они снова стали маленькими несчастными сестрами Силвандер, которые когда-то делили не только постель, но и свои детские страхи и мечты о будущем. Взгляд вновь соединил их в единое целое.