Курт повернулся и молча вышел. Как только дверь за Куртом закрылась, по лицу Гоноры побежали слезы.
— Успокойся, — потребовала Ви более уравновешенным тоном, — что бы этот молодой нахал ни сказал тебе, это еще не конец света.
Возможно, это и не было концом света, но мечты Гоноры развеялись в одно мгновение, ее самолюбие было уязвлено. Она вся сотрясалась от громких, отчаянных рыданий. Девушка уткнулась лбом в полку с посудой и, не стесняясь окружающих, громко рыдала.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — услышала она сердитый голос Эла.
— Кажется, она заболела… — пробормотала Ви.
— Гонора, ты можешь идти домой, — разрешил Эл, успокаиваясь.
— Я… сейчас… все хорошо… — Гонора побежала к женскому туалету.
Она стояла, обхватив себя руками, стараясь сдержать рыдания. Ногти впились в плечи, но Гонора не чувствовала боли. Каждый раз, когда она начинала понемногу успокаиваться, перед ней всплывало удивленное лицо Курта, и рыдания вновь сотрясали тело. Наконец слезы иссякли, не было больше сил ни думать, ни чувствовать. Она медленно опустилась на сиденье унитаза.
— Гонора, как ты там? — услышала она голос Ви.
— Все хорошо, — ответила Гонора, покидая кабинку.
— Иди домой и отдохни, детка. Эл не возражает.
Гонора вдруг вспомнила, что сегодня пятница и в четыре часа они с Джоселин должны пойти к дантисту. Доктор Бреди брал за визит два доллара, которых у нее пока не было и которые она надеялась заработать сегодня. — Я уже в порядке, — ответила Гонора, стараясь казаться спокойной.
— По твоему виду этого не скажешь.
— Сейчас подкрашу губы и буду красивой.
— Твой парень ушел, если это тебя интересует. — Ви забеспокоилась. — Слушай, ты не подзалетела?
— Подзалетела? — Гонора непонимающе вглядывалась в взволнованное лицо Ви.
— Может, ты с начинкой?
— Ты имеешь в виду ребенка?
— Не беспокойся об этом, детка, — Ви посмотрела по сторонам, — у меня есть врач.
— Да нет, Ви, ничего такого со мной не произошло.
Ви с недоверием смотрела на нее.
— Детка, я ни в чем тебя не виню.
— Честно, Ви, мы едва знакомы.
— Тогда чего же ты плакала? Ни один мужчина не стоит наших слез.
Гонора приступила к работе и проработала все часы, оставшиеся до закрытия кафе. Усилием воли она заставляла себя не вспоминать об утреннем инциденте. От напряжения у нее разболелась голова, и она принимала одну таблетку аспирина за другой.
Выйдя на улицу, Гонора сразу увидела Курта, стоявшего у одной из колонн Фондовой биржи. Он помахал ей рукой. Не оглядываясь, Гонора быстро зашагала по улице. Каждый шаг отдавался в голове острой болью. Курт, должно быть, бежал за ней — она слышала за спиной его учащенное дыхание.
Догнав ее, он спросил:
— Могу я подвезти вас домой?
— Я не собираюсь домой, — холодно ответила Гонора.
— Почему? Вы выглядите усталой.
— Мы встречаемся с Джосс в четыре у дантиста.
Я подвезу вас туда.
— Нет, благодарю вас. — Гонора свернула на Керней-стрит и ускорила шаг.
Курт не отставая от нее.
— Моя машина за углом.
— Что вы хотите от меня? — спросила Гонора с раздражением.
— Просто подвезти вас, Гонора.
— Почему вы не на работе? Почему вам надо меня подвозить? Раньше вы этого не делали. Сейчас вы знаете, что я работаю официанткой. Думаете, мне это приятно?
Она остановилась и посмотрела Курту в глаза. Его веки дрожали, лицо было обиженным. Неужели она обидела Курта Айвари?
Из ее горла вырвался стон.
— Простите. У меня ужасно болит голова.
— У меня тоже, — ответил он.
Его желтый «бьюик» стоял рядом. Курт открыл дверцу.
— Право же, это лишнее…
— Гонора, не могли бы вы помолчать? Садитесь.
Не смея взглянуть на Курта, Гонора залезла в машину. Курт завел машину и вопросительно посмотрел на нее. Едва слышно она прошептала адрес. Курт не расслышал его, и ей пришлось повторить.
Движение было интенсивным, и Курт вел машину молча. Гонора прижала пальцы к левому виску, пытаясь унять боль. Отсутствие опыта в общении с мужчинами, слабая осведомленность в сексе до сих пор шли ей только на пользу, защищая от вожделенных взглядов. Но вот ей самой понравился мужчина. Как вести себя с ним? Скорее всего она своим неосторожным поведением раскрыла ему правду. Навряд ли Курта можно было назвать повесой, но тогда почему он дожидался ее? Гонора украдкой посмотрела на него. Рот плотно сжат, на скулах играют желваки, глаза прищурены. Он совсем не походил на соблазнителя молоденьких девушек. Гонора пыталась уловить выражение его лица. Какое оно? Сердитое, безразличное, уставшее — или он просто сосредоточился на дороге?