Он запрокинул голову и расхохотался. Он — и расхохотался? Кристен попробовала обидеться, но вместо этого лишь улыбнулась.
— Я это запомню, — отсмеявшись, сказал он. На этот раз его глаза светились радостью. — Хорошее средство от грусти — орангутанги.
Кристен досадовала на себя: ну что у них может быть общего и чего она так разоткровенничалась? Идея с зоопарком была ее личным способом избавиться от грусти. Он же совсем другой человек, они такие с ним разные... И вот...
Неожиданно он тяжело вздохнул, глядя на нее не менее тяжелым взглядом.
— Знаете что... Понимаю, это звучит глупо и у вас есть все права встать из-за столика и уйти, но... Я просто подумал, что между нами есть какая-то связь, и не хотел бы, чтобы этот вечер заканчивался.
Удивление промелькнуло на ее лице, а затем — возмущение.
Страх? Надежда?
Он не знал, как объяснить. Он так давно не встречался с женщинами и не знал, как выразить свои желания, напрочь позабыл, как общаться.
— Вы просите меня провести с вами ночь?
Пусть так, пусть так... Он едва не поморщился. Видно, у них много общего. Она тоже не любит туманных намеков.
— Даже не знаю, о чем это я, — пробормотал он, обозревая дверь — может, сбежать, пока еще не поздно? — Поверьте, такое со мной бывает не часто. — Да что я такое говорю... Я не был с женщиной уже сто лет! Но я знаю только одно: вы мне понравились. С вами хорошо... И я не хочу так быстро терять это чувство, хочу его продлить. Хотя бы еще ненадолго.
Все оказалось так просто.
Эта восхитительная женщина с выразительными глазами и чувственными губами завела его — впервые за долгое время воздержания. Желание вспыхнуло в нем с неимоверной силой.
— Надеюсь, вы понимаете, о чем просите, — пробормотала она с блуждающей улыбкой на губах. — Кажется, мы оба хотим одного и того же. И мой ответ — да.
— Правда?
Только тут он понял, что задержал дыхание. А теперь наконец выдохнул. Эти сверкающие выразительные глаза сотворили с ним такое!
— Да.
И тут вокруг них словно бы все пропало. Он поднялся, потянулся к ней — словно электрический разряд прошел от одного к другому! — и повел из ресторана наверх, в свой номер.
Оба молчали, как сообщники. Слова были не нужны.
Так же тихо они вошли в комнату, закрыли дверь и упали в объятия друг друга, как два тонущих в пучине страдания человека, которые только что обрели величайшее утешение и спасение.
Поцелуй, окунувший Крис с головой в пучину страсти, заставил забыть обо всем на свете.
Нейт никогда не совершал подобных поступков. Он вообще не был сторонником спонтанных порывов. Но теперь... это почему-то казалось ему самой замечательной вещью на свете.
Эта трепещущая в его руках женщина воскресила его к жизни.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Кристен никогда ничего не делала спонтанно.
Более того, она никогда не понимала людей, которые принимают моментальные решения, а позже раскаиваются в содеянном. Она была из тех, кто тщательно взвешивает все «за» и «против», а уже потом действует. Даже если речь идет всего лишь о покупке черных лаковых туфель на шпильках.
И что же? Вот она лежит рядом с самым сексуальным парнем, какого только встречала, и прокручивает в памяти сцену самого жаркого секса на свете.
Где тут логика? Никакой!
Где продуманность действий? Никакой!
Зато — море удовольствия и радости!
Свернувшись под хлопковыми простынями, она потянулась, чувствуя каждую мышцу тела, от мысков ног до кончиков пальцев. Потом расслабилась, наслаждаясь теплым чувством, охватившим ее уставшее тело.
Придется признаться самой себе: такого она еще не испытывала!
Бросив на своего неожиданного партнера взгляд, Кристен улыбнулась, потерявшись в приятных воспоминаниях о поцелуях и ласках, которыми он ее задарил. Создавалось впечатление, что они давно знают друг друга. Что они были предназначены друг другу! Мистика какая-то...
Как все просто!
То ли из-за его скрытой ранимости и грусти, то ли из-за его учтивых приятных манер и искренности действий, но Кристен отбросила всю свою осторожность и окунулась с головой в пучину страсти, впервые — с незнакомцем!
Наверняка она должна была винить себя в аморальности и тому подобных вещах. Ничуть не бывало! Вместо этого она повернулась к нему и с наслаждением смотрела, как он спит. Такой спокойный и довольный. Это умиляло.
На его лице застыла полуулыбка, длинные густые ресницы отбрасывали черную тень на щеки, и выглядел он намного моложе, чем она вначале подумала о нем. Это грусть старила его.