А еще… Еще у него такие теплые пальцы. Сама не знаю почему, но я не могу забыть их касаний…
К тому же он добрый.
И — главное — верный. Такой в беде не бросит.
Уж в этом-то я имела случай убедиться.
Даже жаль, что я не в состоянии ответить ему взаимностью. Мы могли бы стать отличной парой.
У Владимира пересохло в горле. Почему же она так долго молчит, нервно растягивая и сжимая пружину своего эспандера? Шокирована? Может, обижена?
У нее такой отсутствующий вид, что, похоже, бесполезно продолжать серию признаний.
Что ж, он поступит иначе.
Львов встал и властно взял Ирину за руку. Она вздрогнула, ощутив то самое теплое, мягкое прикосновение, о котором только что вспоминала. И, как ни странно, не стала протестовать, подчинилась его воле.
Быть может, именно потому, что он так настойчиво проявил свою волю, а не просил разрешения, не унижался и не тянул резину.
Львов вывел ее с черного хода во двор, к ее же маленькому гаражику-раковине. И на раскрытой ладони протянул хорошо знакомый ей ключ с брелоком в виде ярко-красного сердца.
— Мой ключик! — узнала Ира. — Откуда он у вас?
— Вы оставили его в больнице, в кармане куртки. Я забрал все вещи. На правах вашего родственника…
— Когда это мы успели породниться? — иронически прищурилась она.
— Забыли? Когда я давал врачам расписку. Ну помните, чтобы вам отменили уколы!
— А! Правда.
— Теперь, пожалуйста, отоприте гараж.
— Зачем?
— Увидите, — загадочно улыбнулся он.
Крышка раковины откинулась. И Ира издала восторженный вопль:
— Мотя! Мотенька!
Ее «хонда», пострадавшая в аварии, стояла на своем месте, отремонтированная и перекрашенная.
Мотоцикл выглядел совершенно новым. Ирина даже проверила номер двигателя: не подмена ли это? Нет, тот самый! Старый друг, которого она уже не чаяла увидеть.
Это было просто чудо. Как будто механизмы тоже обладают способностью к регенерации, подобно медузам и людям!
— Это ты сделал… Володя?
Не хватало слов, и переход на «ты» был единственным способом, которым она могла отблагодарить человека, доставившего ей такую радость. Человека, только что признавшегося ей в любви.
Странные все-таки существа женщины. Это строптивое создание не пожелало рассыпаться в благодарностях за то, что о ней заботились, а за спасенный мотоцикл готова была расцеловать, что, собственно говоря, она и сделала: в дополнение к щедро подаренному «ты» бросилась к нему на шею и звонко трижды чмокнула в щеку. Но это были подчеркнуто дружеские, а не любовные поцелуи: «Чтобы не вообразил лишнего!»
Но Владимир все равно опьянел от счастья.
Все у воскресшей Моти было отлажено и пригнано, все на своих местах, даже залиты масло и бензин. Хоть сейчас вскакивай на нее верхом и — вперед!
И Ирина не удержалась. Как не проделать по двору круг почета после всего, что они с Мотей пережили!
Мотька, ты жива, и я тоже! Так вперед же, мой стремительный железный конь! Н-но-о!
Они обе мчались после долгого периода вынужденной неподвижности. И наслаждались. Судьба пыталась разлучить их, но теперь они снова слились воедино: яркая девушка и сверкающая машина.
Обе побывали в «состоянии, несовместимом с жизнью», обе с честью выкарабкались из него.
Причем вот что самое интересное: и та и другая — при помощи одного человека, Владимира Павловича Львова.
Ира включила максимальную скорость, ветер привычно засвистел в ушах, и, как это всегда происходило с ней при самом быстром движении, внезапно прояснились мысли. Они стали логичными и упорядоченными.
И тогда в голове один за другим начали всплывать резонные, но неприятные вопросы.
Откуда у Владимира ключ от гаража — это он сумел объяснить.
Как узнал ее адрес? понять тоже можно: во время аварии у Иры были при себе документы, и данные занесли в клинике в историю болезни. А потом, очнувшись, пострадавшая подтвердила их правильность.
Но где он раздобыл саму Мотю? Как вообще узнал, что у Ирины был мотоцикл? Положим, в ее одежде остались права.
А гараж? О гараже ни в правах, ни в паспорте не упоминается.
О «ракушке», как и о местонахождении Моти, могли знать лишь гаишники. И о том, что «хонда» пострадала в уличном столкновении, — тоже.
Да, в курсе событий были только милиционеры и еще… участники аварии: во-первых, сама Ирина, и, во-вторых, владелец того проклятого золотистого автомобиля.
Следовательно… простейшим методом исключения можно вычислить… Львов и есть один из этих двоих, не так ли?