Увидев ее искаженное страхом лицо, десятник не стал спорить.
— Бежим! — крикнул он.
Мужчины бросились к выходу, подчиняясь древнему инстинкту самосохранения.
Отъехав за пределы видимости, Александр остановил машину, вышел и достал из кармана пульт дистанционного управления. Он видел отсюда грузовики, но не знал, куда ушла Морин — куча земли закрывала обзор. Наверное, она около генератора.
Алекс бережно держал в руках пульт. Это напоминало ему детские игрушки. Он обожал самолетики и машинки с дистанционным управлением.
Больше ни о чем не думая, он нажал на черную кнопку.
Рудник взревел, точно проснувшийся демон. Морин и рабочие мчались к выходу, подгоняемые клубами пыли, песка и обломков, валившими из коридоров шахты.
Ноги у Морин как будто налились свинцом. Ей казалось, что она не бежит, а стоит на месте. Она кричала, но никто не слышал ее криков, заглушаемых взрывом. С потолков шахты падали обломки балок, камни валились друг на друга, загромождая входы в коридоры.
Девушка бежала к свету, чувствуя, как трясется под ногами земля.
Прогремел второй взрыв.
От чудовищной вибрации у нее едва не раскололась голова.
Мужчины были уже снаружи. Они задыхались и кашляли, пытаясь избавиться от песка, забившего горло. Десятник обернулся и с испугом увидел, что Морин еще в шахте.
Вокруг нее бушевал камнепад, по спине лились потоки песка и грязи. В конце концов она пробралась к выходу, и следующий, самый мощный взрыв вынес ее из шахты.
Десятник схватил девушку за руку, и они опрометью кинулись подальше от входа, неуверенные в том, что опасность миновала.
Александр слушал глухие взрывы, звучавшие один за другим с заданным им интервалом. Когда отгрохотал третий взрыв, он убрал в карман пульт и вернулся к машине.
— Это послужит ей хорошим уроком, — сказал он, заводя мотор.
Уже на главной дороге Алекс услышал четвертый, последний взрыв. Довольно улыбнувшись, он надвинул на глаза свою ковбойскую шляпу и поехал домой.
Когда прогремел четвертый взрыв, Морин и рабочие были уже далеко от шахты. Они дрожали и молча переглядывались. Никто не понимал, что случилось… никто, кроме Морин.
Она не видела его, а значит, не могла обвинить, но в душе не сомневалась: это сделал Александр.
— Господь покарает тебя за это, Алекс, — прошептала она.
Шарлин Симе ехала по загородной дороге, соединявшей ее ранчо с землей Морин. С того дня, как она объявила подруге, что будет финансировать добычу золота, Шарлин почувствовала себя другим человеком.
Она больше не спала до полудня и не тратила по два часа на одевание. Собрав в пучок свои светлые волосы и сделав легкий макияж, она натягивала джинсы и блузку из хлопка и отправлялась на рудник. Единственной данью моде были сапожки из кожи угря. Теперь она работала, и ей это нравилось.
Шарлин ощущала себя ребенком, получившим новую игрушку. Только игрушка эта должна была сделать ее, Морин и Линн очень богатыми. Она давно ждала настоящего дела и была благодарна Морин.
Дорога, по которой она ехала, обычно пустовала, особенно в такую рань. Когда впереди показалась машина, Шарлин не поверила своим глазам. Коричневый «ягуар» вдруг слегка затормозил и свернул налево, на лесную просеку. Случись это месяц назад, она решила бы, что ей померещилось спросонья — в конце концов, еще только половина восьмого утра. Но, несмотря на ранний час, она была бодрой и зоркой.
— Странно! Что он здесь делает? — удивленно пробормотала она.
По этой трассе ходили только грузовики и рабочая техника. В последнее время Шарлин стала ею пользоваться, потому что это был самый короткий путь до ранчо Морин и вел он прямо к руднику.
— О Господи! — выдохнула она, внезапно почуяв неладное.
Нет, ей не померещилось. Это был Александр.
Шарлин нажала педаль газа. Стрелка спидометра подпрыгнула с сорока до пятидесяти, потом до семидесяти.
Последний поворот, и вот уже показался знакомый вход в шахту. Возле него толпились рабочие и Морин. Все были целы, но в воздухе висело ощущение беды.
Она схватила сотовый телефон и набрала домашний номер Брендона.
— Брендон! Это Шарлин. На шахте что-то случилось Я вижу отсюда Морин. Кажется, с ней все в порядке, но ты приезжай, срочно И еще, Брендон… я видела Александра Котрелла. Он уезжал отсюда Не знаю, почему, но мне это не нравится.
Глава 43
Хьюстон, Техас
29 октября 1986 года
Председатель совета закинул ноги на голубую кожаную оттоманку, что стояла в кабинете его особняка В этот вечер его жена ушла на благотворительное собрание, и он приготовился насладиться одиночеством. Удобно устроившись перед телевизором, он взял пульт и включил вечерние новости.
На экране появились Брендон Уильямс и Морин Макдональд в окружении двух десятков репортеров и группы мужчин в шахтерских касках?
— Как вы думаете, кто виноват в этом взрыве, мистер Уильямс?
— Мы не можем утверждать наверняка, но у нас есть свои подозрения. Слава Богу, моя невеста осталась невредима, и эти люди тоже не пострадали.
Председатель живо подался вперед и нажал кнопку на пульте, вдвое прибавив громкость.
— Что там стряслось, черт возьми? — пробурчал он.
Морин стояла рядом с Брендоном и молчала Репортеры осаждали ее вопросами, но она отказывалась отвечать или кивала на Брендона.
Председатель понял: она знает, кто начинил ее шахту динамитом. Следователь, у которого репортеры брали интервью чуть позже, подтвердил, что это не несчастный случай.
Председатель стиснул зубы Только вчера все было в его крепком кулаке и вот пожалуйста! Если Морин Макдональд знает, кто виноват, то скоро об этом будут знать и другие.
Он взял телефонную трубку и нажал вторую кнопку, которая напрямую связывала его с президентом.
— Вы смотрели вечерние новости? Пусть ваши люди уберут «свободные концы» в Кервилле. Немедленно!
Александр уложил в черную кожаную сумку-рюкзак две пары ботинок, один костюм, четыре свитера, две пары брюк и полдюжины спортивных рубашек Деньги, снятые со сберегательного счета и с депозитной ячейки, он рассовал по карманам. В нагрудном кармашке твидового пиджака уже лежали паспорт и билет на самолет. Так, теперь белье, носки, одеколон и зубная щетка.
Шейн стояла в дверях и смотрела на брата сквозь пьяный туман. Она не понимала, что происходит, но собиралась это выяснить — Ты куда-то уезжаешь? — спросила она, толкнув дверь — Да, — отозвался он ровным тоном.
— И не скажешь, куда?
— Нет.
В голове у Шейн шумело Покачиваясь, она вошла в спальню и плюхнулась на кровать Алекс выдернул из-под нее свой халат и положил его в сумку.
Усмехнувшись, Шейн достала из кармана трубочку с кокаином и вдохнула порошок.
— Противно на тебя смотреть, — сказал он.
— Кто бы говорил, — огрызнулась она, с трудом сосредоточив на нем взгляд.
На мгновение ей показалось, что перед ней отец. С тех пор как Шейн ушла от Берта, она чувствовала себя одиноким, брошенным ребенком. Она подняла руку, чтобы потрогать Александра, но рука тяжело упала на кровать.
— Не уезжай, — взмолилась девушка. Наверное, впервые она говорила с ним искренне.
Он покачал головой, продолжая собираться.
— Я должен ехать — Скажи почему! — потребовала Шейн.
Никто из них не заметил, как, нетвердо ступая, — к спальне подошла Барбара и встала в дверях, прислушиваясь к разговору.
— Он не может сказать, почему уезжает, — произнесла Барбара обычным властным тоном, входя в комнату, — правда, Александр?
Он взглянул на мать:
— Да, не могу.
«О Боже, она знает! — догадался он. — Знает, почему я уезжаю!» Но откуда? А впрочем, не важно. Он совершил ужасную ошибку, взорвав рудник. Слава Богу, никто не пострадал, особенно Морин. Ведь он ее любит и не желает ей зла.