— А где остальные?
— Мы увезли их. Жара, — виновато пояснил он. — Вот Шведа вам оставили. Полюбоваться.
— На что уж тут любоваться, — сказал Хадсон сквозь зубы.
— Да, — жизнерадостно подтвердил Костанди, — здорово его отделали. И знаете, что самое забавное?
— Ну? — кисло спросил Хадсон.
— Никаких новомодных штучек. Никаких винтовок с лазерным прицелом, никакой оптики. Наши эксперты уже извлекли пули — из охранников, я имею в виду. Судя по всему, всех положили из одного и того же оружия. Пистолет «глок». С близкого расстояния. Этому вот башку разнесло.
— Одним и тем же оружием? — настороженно спросил Хадсон.
— Да. Судя по всему… — он покачал головой. — Не верится, конечно, но, похоже, тут убийца в одиночку действовал. Пять человек наружной охраны, шесть в доме. Сигнализация. По ограде сверху пропущен ток высокого напряжения. Как вам это нравится?
— Мне это совсем не нравится, — сквозь зубы проговорил Хадсон.
— У вас есть какие-то соображения? Не хотел бы я оказаться с этим типом один на один!
Хадсон поглядел на него.
— Вам слово «ирбис» ничего не говорит?
Костанди недоуменно вытаращил глаза.
— Ирбис, снежный барс, — пояснил Хадсон. — Вообще-то это кличка. Так вот — похоже на его почерк. Он — редкая птица. Берется только за те дела, которые не под силу остальным исполнителям. И всегда в одиночку. Это-то и паршиво. Никто не может описать, как он выглядит. Кто он вообще такой. По некоторым догадкам, он из Восточной Европы.
— Русский след, а? — оживился Костанди.
— Возможно, — сдержанно сказал Хадсон. — Так вот, Швед — никакой не Гуго Вукович. Его настоящая фамилия, по последним данным, Заболотный. И одно время он отмывал деньги, полученные на поставках оружия на Ближний Восток. Потом, видимо, почуял, что земля горит под ногами, прибрал к рукам крупную сумму и ушел в бега. Занимался наркобизнесом в Бразилии, потом, видимо, решил осесть в Европе. Уйти на покой. Но отдохнуть ему так и не пришлось. Похоже, до него давно пытались добраться — знал он слишком много. Но это оказалось не так-то просто. И тогда на него спустили Ирбиса. — Он пожал плечами. — Там, где Ирбис, всегда русский след.
— Будете осматривать тело? — поинтересовался Костанди. — А то протухнет.
— К чему? — пожал плечами Хадсон.
«Несчастный ублюдок, — подумал он, — и охрана тебе не помогла. Валяешься тут на полу своей шикарной виллы с пулей в черепе. Нет, ты меня не интересуешь, с тобой все ясно. Меня интересует Ирбис».
Он почувствовал знакомый азарт, который охватывал его в самых исключительных случаях. Впервые он оказался так близко от ассасина. «Конечно, будь я на его месте, я бы давно уже летел на белом самолете через лазурь и пурпур Средиземного моря… но вдруг он задержался в Афинах? Маловероятно, но вдруг? Столько гоняться за ним по всему свету, столько сил потратить — не может быть, чтоб понапрасну».
Хадсон сел в шикарное, обтянутое белой лайковой кожей кресло и стал рассеянно наблюдать, как двое дюжих полицейских запихивают труп Шведа в пластиковый мешок.
Костанди присел рядом.
— Выпить хотите? — спросил он. — Бар тут шикарный.
— Виски с содовой, — сказал Хадсон. — И льда побольше.
Похоже, Костанди уже основательно изучил обстановку, потому что безошибочно отыскал нужные ингредиенты. Себе он плеснул местной «Метаксы» и облегченно откинулся на мягкую, как облако, спинку кресла.
— Не могу сказать, что я буду плакать по нашему покойнику, — сказал он, отпив из бокала. — Скользкий тип. Темный.
— Досье у вас на него имеется? — поинтересовался Хадсон.
Тот кивнул.
— Не слишком законно, но мы присматриваем за обитателями этих вилл. Тут иногда такая шушера попадается… Ну и на Вуковича мы глаз положили. На всякий случай.
— К нему часто наведывались посторонние?
— Нет. Он вообще жил замкнуто.
— Женщины?
— В последнее время всего одна. Уж такая красотка!
— Кто она?
— Иммигрантка. Танцовщица в каком-то баре.
— Каком-то?
— Ну, в «Колибри». Это в нижнем городе, в порту. Хотите навестить?
— Может быть, — сдержанно ответил Хадсон.
— Поосторожней там, инспектор, — ухмыльнулся Костанди. — Место там паршивое, недалеко и до беды! В порту всякий народ ошивается.
Хадсон выразительно похлопал себя по боку, где пиджак оттопыривала кобура табельного оружия.
«Ирбис не мог проникнуть на виллу без дополнительной информации, — подумал Хадсон. — Расположение постов, число охранников в доме… привычки самого Шведа. А это значит — был кто-то еще. Кто-то свой. Кто-нибудь из телохранителей? Они полегли все. Впрочем, это не аргумент. Но все равно, тут мне уже ничего не нарыть. Ладно, плюнем на телохранителей. Кто-нибудь из обслуги? Тоже может быть. Но в первую очередь надо трясти девицу».