— Не могу вспомнить твое имя, — произносит он, искоса глядя на меня и жеманно прикусив губу. Он пытается флиртовать со мной?
— Ванесса.
Он кивает и наклоняется, чтобы включить радио. The Killers взрывают машину, заполняя остатки комфортного пространства между нами. Я могла бы сказать, что я Несс, но какая я для него Несс?
— Как ты познакомилась с Эбби? — спрашивает он.
— Мы всю жизнь вместе ходили в школу.
— Вы очень разные.
Я возилась с кондиционером перед собой, желая согреть влажные руки.
— Да, разные семьи.
Разные части города. Мои родители пытались оградить меня от общения с ней, когда нам стукнуло четырнадцать, решив, что она априори плохая подруга, толкающая меня на скользкую дорожку. Им было невдомек, что это я воровала алкоголь из их забитого бара, спасаясь от постоянного давления быть лучше, чем я могла быть. Родители постоянно приседали мне на уши, ноя об учебе и достижениях. И что же, быть как они? Работать так, чтобы даже не видеть своих детей?
— Не можешь отстоять позиции, да? — сказал он. — У меня тоже есть такой друг. Трудно оставить дом. Особенно, когда уезжаешь так далеко.
— Вообще-то, нет.
Машина притормозила на красный, я лезу в сумку и проверяю время на телефоне. Мне стоит радоваться, ведь теперь мне не нужно ждать автобуса. Эван постукивает пальцами по рулю.
— Ты не очень-то разговорчива, — произносит он.
Я делаю вдох. Его запах наполняет машину, от влажной футболки пахнет дезодорантом. Впрочем, слабый запах травки и несвежего пива уменьшает его привлекательность.
— Я устала, — отвечаю я.
— Да что ты? — спутанный влажный локон падает ему на глаза, когда он оборачивается ко мне с бесстрастным выражением на лице.
— У меня была вечерняя смена, а после этого я обнаружила кого-то в своей кровати.
— Серьезно? — Его тон меняется, глаза наполняются блеском. — Кто-то не давал тебе спать всю ночь?
О, Боже мой, он думает…
— Нет! — выпаливаю я несколько торопливо, и он ухмыляется. — Ты не помнишь, да?
Глаза Эвана расширяются, брови в замешательстве изгибаются. Он вглядывается в мое лицо так, что внутри живота начинают расходиться теплые волны.
— Черт. Прости… Нет, я не помню. Слушай, я не имел в виду…
— О, боже мой! Нет! Ни ты… ни кто-либо другой! Я имела в виду, что ты не помнишь, что сказал мне. Мы не…
Эван выдохнул.
— Слава богу! Я думал, я снова это сделал.
— Сделал что?
— Иногда… я забываю. — Движение возобновляется.
— Забываешь? — Но я и так знаю, что он имеет в виду.
Эван глубоко вздыхает.
— Вещи, которые делаю. Людей, с которыми сплю. Когда я бываю мертвецки пьян, как вчера, например. И я никак не могу это контролировать.
— Это так оскорбительно. И чертовски мерзко. — Я перевожу взгляд на движущиеся машины.
Остаток пути проходит в молчании. Я прислоняю голову к оконному стеклу и слушаю, как шлепают по лужам шины и как гудит мотор. Меня бесит, что он даже не извинился за свое сексистское поведение. Но еще больше меня удивляет, что его слова задевают меня. Столько парней из универа, с которыми я сталкивалась, ведут себя так же, потому что им позволено. Возможно, он подвозит меня, потому что видит во мне будущую зарубку на своем ремне?
Мое раздражение сменяется тревогой, когда мы въезжаем в промышленный центр. Он останавливается перед высоким прямоугольным блочным зданием. Солнце прорывается сквозь серые облака, и я вступаю прямо в лужу.
— Спасибо, что подвез, — неохотно произношу я, наклоняясь к машине.
Эван оборачивается ко мне, на его лице, как и последние двадцать минут, все еще присутствует хмурое выражение.
— Я бы тебя не забыл.
Я открываю рот, чтобы высказать ему все, что думаю о его сексистских взглядах, но натыкаюсь на лукавую улыбку и подмигивание. Но это не единственное. Он раскаивается или пытается клеить меня?
— И это все меняет, не правда ли? — Я с большим наслаждением хлопаю дверью.
Мои шаги хлюпают по мокрой парковке, пока я гордо удаляюсь прочь. Я знаю, он смотрит на меня, потому что двигатель его машины работает вхолостую за моей спиной.
ГЛАВА 3
НЕСС
Я тащусь по улице от автобусной остановки, радуясь, что черные облака держат свой дождь при себе. На грязную улицу опустился закат, скрыв в тени фасад дома. Поездка на автобусе продлила обратный путь на тридцать минут, и я про себя проклинаю Эбби, когда слышу ее смех через входную дверь.