Спальня Джоэла Говарда, просторная и светлая, богатством меблировки похвастаться не могла: ну ни дать ни взять монашеская келья! Просторная кровать застелена темно-бордовым пледом. Голые стены, потертый ковер… Холодная, суровая, негостеприимная обитель; прибежище мизантропа, о страданиях которого мир и не подозревает.
— Ты что-то ищешь? — При звуках вкрадчивого голоса Кэсси виновато вздрогнула. На щеках выступили алые пятна. Девушка резко развернулась: позади, заложив руки в карманы, стоял Джоэл — и созерцал гостью, откровенно забавляясь происходящим.
Девушка не слышала, как муж вернулся, и на мгновение решила было, что тот просто передумал уезжать.
— Я кое-что забыл, — пояснил Джоэл, развеяв грезы, и подобрал с кресла кожаный жакет.
Еще долго после его отъезда личико Кэсси горело от унижения. Джоэл застал ее в собственной спальне: застыв на месте, она глазела по сторонам, словно восторженная школьница! Владелец Говард-холла будил в ней эмоции, объяснению не поддающиеся: от яростного, горького неприятия до почти материнской нежности. Никому еще не удавалось разом затронуть столько струн в ее душе, а уж от Джоэла Говарда она этого совсем не ждала!
К завтраку Джоэл не вернулся, и, покончив с трапезой, Кэсси решила прогуляться до дома священника и порасспросить миссис Дженсен касательно найма домработницы.
Девушка застала хозяйку в саду. Та тепло улыбнулась гостье. — А где же счастливый новобрачный? — поддразнила она.
— Джоэл уехал в Лондон еще с вечера — по делу, — пояснила Кэсси, от души надеясь, что не изменилась в лице. — Я пришла узнать, нельзя ли нанять кого-нибудь мне в помощь: хочется привести дом в порядок. А то внутри так пыльно и уныло…
— О да, усадьбе нужна женская любовь и забота, — согласилась миссис Дженсен, пристально глядя на Кэсси. — Я так рада, что Джоэл не продал Говард-холл! Иногда мне кажется, что он разрывается между любовью и ненавистью к дому…
— Джоэл не может себе простить, что унаследовал Говард-холл вместо брата, — призналась Кэсси. Девушка была уверена, что проницательная жена священника сама уже обо всем догадалась. — Сдается мне, что в глубине души он искренне любит фамильное гнездо.
— Вот и мне тоже так кажется. Ребенком он все чувствовал куда глубже и тоньше, чем брат. Эндрю пошел в отца: непробиваемый, лишенный воображения упрямец. Добрый по-своему, но душу женщины затронуть неспособный. — Миссис Дженсен задумчиво покачала головой. — А Джоэл рассказывал вам про мать?
— Поминал как-то, что она бросила мужа, — осторожно отозвалась Кэсси.
— Да, бедняжка Миранда… — Сочувственный отклик застал девушку врасплох. Она-то ждала, что собеседница заклеймит беглянку презрением!
— Миранде вообще не стоило выходить замуж за Джеральда. Это бабушка ее заставила. Девочка осиротела во время войны, а бабка придерживалась патриархальных идей. Джеральд был на десять лет старше жены: этакий зрелый, респектабельный землевладелец. Некоторые мужчины словно рождаются стариками, вы не находите? А Миранде едва исполнилось восемнадцать. Хорошенькая — глаз не оторвать; живая, непоседливая резвушка. — Миссис Дженсен вздохнула. — Я была подружкой на свадьбе. Мы, видите ли, вместе учились в школе. Это она познакомила меня с Томом! Поначалу Миранду забавляла роль солидной хозяйки дома, она радовалась усадьбе, а потом — детишкам, когда они родились. Но бедняжка вышла замуж прямо со школьной скамьи, почитай и не пожила ничуть, а ведь никто не умел наслаждаться жизнью так, как она! — тихо рассказывала миссис Дженсен. — Яркая, впечатлительная, непосредственная… и первая красавица здешних мест! Нико приехал сюда по делам; тут-то они и познакомились. Поначалу Миранда отчаянно противилась искушению, но Джеральд ее не поддержал, холодный, равнодушный эгоист. Она была его женой, матерью его сыновей, а о прочем он просто не задумывался. Миранду я ни в чем не виню. Ей вообще не следовало выходить замуж за этого толстокожего грубияна.
— Джоэл очень озлоблен против нее, — тихо проговорила Кэсси.
Миссис Дженсен снова вздохнула. — Да, конечно, бедный мальчик. Он обожал мать…
— А она предпочитала Эндрю.
Миссис Дженсен изумленно подняла взгляд. — Боже милосердный, с чего вы взяли? Джоэл всегда был ее любимцем. Когда он родился, Миранда его по целым дням с рук не спускала! Отец предпочитал Эндрю, а она — Джоэла. Разумеется, бедняжка знала, что ей ни за что не позволят оставить детей при себе, если она разведется с Джеральдом. В те дни с разводами дело обстояло куда хуже, чем сейчас, и хотя Миранда не склонна была изливать душу друзьям и соседям, видно было, что она разрывается надвое: Нико или дети. Затем Джеральд отослал мальчиков в школу: Эндрю в ту пору исполнилось десять лет, а Джоэлу — восемь. Наверное, именно тогда Миранда начала мало-помалу отдаляться от сына, зная, что рано или поздно ей придется уехать.
— Но ведь, когда его родители развелись, Джоэлу было за двадцать! — возразила Кэсси.
Миссис Дженсен удрученно развела руками.
— Хотя Джеральд и не любил жену по-настоящему, он почитал ее своей законной собственностью. Когда Миранда попросила о разводе, Говард-старший вышел из себя. Бедняжка прибежала ко мне в ужасном состоянии. — Миссис Дженсен поджала губы. — На лице ее красовался огромный синяк. Миранда уверяла, что споткнулась и упала с лестницы, но я про себя думаю, что это Джеральд ее ударил. Не будь она так взволнована, вряд ли она бы настолько разоткровенничалась; но несчастная себя не помнила от отчаяния, и выложила все как есть. Джеральд угрожал рассказать всем и каждому, будто Джоэл — не его сын, если она попытается добиться развода.
Видя, как побледнела собеседница, миссис Дженсен удрученно кивнула.
— Можете себе вообразить чувства Миранды! — “Я жалею, что Джоэл — не сын Нико! — восклицала она. — Нико приветил бы его как родного, я знаю, но я не могу так поступить с мальчиком. Не могу допустить, чтобы Джоэл вырос, не зная наверняка, кто его отец. Не могу его ранить, Мэри”.
— Так что Миранда оставалась с мужем до тех пор, пока Джоэл не узнал про Нико? — тихо проговорила Кэсси.
— Она осталась, — тихо подтвердила Мэри Дженсен. — Она пожертвовала собственным счастьем ради спокойствия Джоэла, и в награду за все свои страдания навлекла на себя ненависть сына.
Слезы жгли глаза Кэсси. Ей отчаянно захотелось броситься к Джоэлу и пересказать ему все услышанное. Но девушка знала: даже если удастся заставить мужа прислушаться, он не поверит ни единому слову. И боль давней обиды по-прежнему будет давить ему на плечи тяжким бременем…
Но ей какое дело до горестей Джоэла, спрашивала себя Кэсси по пути домой. Что он такого сделал, чтобы заслужить ее сочувствие, ее заботу? Ровным счетом ничего! Она, Кэсси, вечно думает о муже, а мужу до нее и дела нет. Джоэл бессовестно ее использует, и забывать об этом не стоит.
5
Джоэл отсутствовал три дня, и за это время Кэсси пережила целую гамму эмоций, от бессильной ярости до отрешенной апатии. Обводя взглядом просторную кухню, девушка ежилась от холода: ах, кабы знать, как включить центральное отопление! Погода резко испортилась, ударили морозы, а среди одежды, доставленной Джоэлом из города, ничего теплого не нашлось.
Единственным проблеском радости оставалась новая игра. Нежданный эмоциональный отклик на близость Джоэла и острое чувство обиды вызвали к жизни целый фонтан искрометных идей. Вот так же гнев бурлит у самой поверхности, ища выхода, мрачно размышляла девушка, включая в сеть кофеварку.
Продукты, оставленные Джоэлом, подходили к концу. Придется дойти до ближайшего магазинчика и прикупить еще. Внезапно девушка осознала, что денег у нее при себе нет. По счастью, чековую книжку она захватила, но найдется ли в деревне филиал банка?
Предстояло также заглянуть к Мэри Дженсен. Накануне вечером жена священника позвонила Кэсси и пригласила девушку в гости. Похоже, она подыскала подходящую домработницу.
К тому времени Кэсси вполне изучила свой новый дом. Отделка и меблировка отличались безупречным вкусом и неповторимым, ярким своеобразием, что нисколько не потускнело от времени. Требовалось только как следует вычистить ковры и шторы, и кое-где освежить краску.