— Знаешь, у меня идея. Давай осветим вашу подготовку в прессе. А что? Наша администрация любит культурные мероприятия. Сегодня зайду к редактору, расскажу ему какая ты, — ярко зажестикулировал руками, — ну ты понимаешь? — улыбнулся.
— Умная, красивая и талантливая? — закусила губу.
— Умопомрачительная.
— Если сделаешь, очень сильно поддержишь ребят.
— Я это для твоей поддержки делаю. Видеть тебя чаще — это подарок.
— Не льсти.
— Не льщу. Может, сходим сегодня куда-нибудь? Отметим? Я приглашаю.
— Ну, если только ты приглашаешь.
— Заеду за тобой в семь.
— Договорились, адрес помнишь?
— Его сложно забыть, как и тебя.
— Дим, — протянула его имя, не скрывая улыбки, — до вечера.
Машина въехала вглубь парка. По периметру выложенной из камня дорожки росли ели, своей мощью они скрывали светящееся, словно солнечный луч двухэтажное здание из серого камня, отделанное темным деревом. Панорамные окна на первом этаже просвечивали помещение насквозь, второй этаж был полностью отдан под уличные трассы, покатую крышу которых подпирали массивные колонны. Южная же часть здания была закруглена, напоминая собой башенку, именно там располагался вход. Дюжина бело-желтых фонариков освещала периметр, словно сказочный дом принцессы.
Дима галантно открыл ей дверь автомобиля, протягивая руку. Кораблева приняла сей жест, вложив свою ладонь в его. Глянцевые черные туфли на значительном каблуке, коснулись асфальта. Поправив узкую темно-зеленую юбку до колен, Вера огляделась по сторонам.
— Красота.
— С твоей не сравнится ничего и никто, — шепнул на ухо, касаясь ладонью ее спины.
На входе их встретил улыбчивый швейцар, любезно открывший двери. Пара прошла внутрь. Распахнувшиеся перед ними двери открыли Кораблевой другой, головокружительный и совершенно непознанный мир. По правую руку располагался огромный тянущийся вглубь ресторана стеклянный шкаф. Полностью уставленный бутылками. Под каждой такой бутылкой имелось описание и год сбора, того или иного вина.
Слегка оробев, Вера сильнее сжала Димкину руку.
— Тебе здесь нравится? — Вера кивнула. — Тогда пойдем, наш стол вон там.
Паркет цвета ореха, зеленая обивка на стенах, врезанные в нее деревянные бруски и ярко горящие белые лампы не давали оторвать от себя глаз. Пространство ресторана было поделено на две части. На первом этаже располагался огромный основной зал с панорамными окнами, открывающими шикарный вид на пруд и ели. Белый, глянцевый рояль, поставленный на пьедестал.
Центр зала украшала селенитовая люстра, она казалась гигантской, но совершенно не удушала своей массивностью, скорее наоборот придавала залу еще больше эпатажа и простора.
Пройдя внутрь, пара расположилась за своим столиком, не успели они присесть, как официант — статный, темноволосый мужчина в длинном фартуке цвета слоновой кости — подал им меню, параллельно предлагая прохладительные напитки.
Пробежав глазами по пунктам, Вера сглотнула, отложив карту в сторону. Улыбнулась.
— Я поговорил с Вороновым, завтра наведаюсь к вам в академию. Готовься с ребятами к интервью.
— Спасибо, — отпила вина, пряча за бокалом смущение.
Обстановка уже не была похожа на дружескую. В воздухе летал Димкин амур, электролизируя пространство. Нет, она не изменила своего отношения, все осталось, как прежде, только вот этот факт достаточно сложно объяснить мужчине в такой ситуации, особенно, если он давно желает чего-то большего, чем милая улыбка и дружеский поцелуй в щечку.
— Потанцуем? — приподнял бровь.
— Честно, не хочется.
— Вера, всего один танец, — шепнул, — ты прекрасна, — по спине прокатилась волна колких мурашек. Стало неуютно.
Кораблева потерла шею ладонью, ища хоть какую-то отмазку. Пусто. Ноль. Ни одной мысли в голове. А Ребров уже протягивает ей руку, галантный жест. Хороший парень. А ей хочется кричать, достучаться до него, что бы он понял — они друзья. Он ей как брат.
Медленная клавишная музыка ласкала слух, окутывала собой зал. Димка крепче прижал ее к себе, шепча что-то на ухо. Он шептал, а она не слышала, в один миг зал помрачнел, все вокруг стало черно-белым. Она напряглась, вытягиваясь подобно струне. Мозг в хаосе выдал ту злосчастную ночь. Зрачки расширились, то и дело неотрывно глядя на того, кто стоял по ту сторону зала.