— Нет.
— Что? — хмурит брови, явно не ожидая такого ответа
— Через полчаса начнется бой, регламентом заведения установлены некоторые правила, за полчаса до и за столько же позже в зал никто не входит, и не выходит.
— Что за бред?!
— Такие правила.
— И для тебя? — с вызовом.
Старков рассмеялся.
— Я понял, что ты делаешь, — убрал руки в карманы, — я никак не заинтересован, чтобы тебе помочь, — склонил голову чуть в бок.
— Хорошо, я буду ходить за тобой весь вечер!
— Почему ты думаешь, что можешь себя со мной так вести, совершенно безнаказанно, не боишься последствий? — смотрел на нее с насмешкой, с легким огоньком в глазах. Видел, как в ее голове мгновенно начинаются вертеться шестеренки. Как она смущается, и хочет казаться храброй одновременно.
— Не боюсь, — сама не понимала, откуда в ней столько смелости, куда делась робость, смущение, скорее всего, остались дома досыпать и видеть яркие сны, — если бы ты хотел, ты бы давно что-то сделал. Я нравлюсь тебе, я это знаю, чувствую, — голос дрогнул.
— Правила действуют для всех, и для меня тоже. У нас договоренность, скажем так, все здесь равны, — выдает с безразличием, а у самого ладони горят огнем, и, кажется, он видит ее ярче остальных.
— Что за правила, почему просто нельзя выйти. Я пришла, мне не понравилось, я могу уйти, к чему этот маразм, и вообще…,- не заметила, как начала кричать, медленно начиная привлекать к ним заинтересованные взгляды, слегка опомнившись, резко замолчала. Перевела взгляд, понимая, что Старков продолжает смотреть на нее, у него такой глубокий взгляд, кажется, еще чуть-чуть и он вытянет из нее душу.
— Ты полегче, а то в угол поставят, как самую буйную.
— Не смешно.
— Да ладно? Думаю даже очень, — вытянул руку, хватая ее за запястье, мгновенно притянул к себе. Слишком близко, очень.
— Отпусти, — пробормотала ему в шею.
— Конечно, — касается ладонью ее спины, опускает взгляд на ее лицо. Губы слегка приоткрыта, дыхание рваное, и сама она напряжена, как струна, на мимолетное мгновение прижимает ее к себе, касается пальцами затылка.
— Я тебя совсем не держу, — отпускает, слегка толкая вперед, — пошли.
— Куда? — вздрагивает, слегка теряя ориентацию в пространстве.
За спиной слышится голос
— Артем Викторович, — мужчина быстро выхватывает Веру взглядом, — здрасте, — кивает, — Артем Викторович, там нужно… — дальнейшие слова он говорит тихо…
— Отведи ее к Лехе, — не спрашивая Веркиного мнения, командует Артем.
— Я не собираюсь никуда идти, ты не имеешь…,- закончить он ей не дает, хватает за руку и отталкивает к стене, парня сдувает, словно ветром.
— Ты думаешь, что все здесь шутки? — кивает за свою спину, — думай головой, прежде чем куда-то и с кем- то идешь, я тебе уже, кажется, об этом говорил. Это ни хрена не безобидное место. Для большинства присутствующих здесь ты просто мясо, поняла, любому присутствующему здесь плевать, что ты живая, что баба, да и что человек вообще. Поимеют и выбросят, если не пристрелят, считай — повезло, — он ожесточенно растягивает слова, от которых по ее телу бегут мурашки. Ком в горле становится только больше, — именно поэтому здесь все равны, именно поэтому правила одни для всех, иначе, ничего хорошего не выйдет. Поэтому, посиди с Лехой, раз пришла сюда, — яростный взгляд, словно пощечина, касается ее щеки, и она послушно идет за ним следом, все еще прокручивая его слова в голове, кажется, пошел сотый раз…
— Б*я, Старый, тебе совсем скучно стало? Ты, конечно, здоровый малый, но давай как-нибудь без этого, ты свои проблемы, — постучал пальцами себе по лбу, — решай где-нибудь там, — кивнул на дверь.
— Да ладно тебе, Леха, дай повеселиться, — широко улыбнулся, явно не искренне.
— Иди себе садомазо закажи, и отжигай хоть до утра, — скривил губы, сдерживая смех.
— Вот что ты, Калинин, за человек, а? — человек промолчал, подзывая жестом помощника.
— Ладно, натягивай трусы. Пятнадцать минут осталось, если что, моральный ущерб не возмещаю, — с иронией, уже за дверью.
— Еще и жмот ты, Леша, — вдогонку, — Верку забери.
Вера присутствовала при этом разговоре, стояла около стены, стараясь вообще не привлекать к себе внимание. Стояла, слушала, и ждала, когда все это закончится. Услышав свое имя, слегка встрепенулась, настороженно пошагав за Калининым. Шла, смотря в его широкую спину, а иногда в лысую макушку. О Калинине она уже слышала, в основном из новостей, он был спонсором многих спортивных заведений города, часто принимал участи в массовых спортивных мероприятиях, занимался благотворительностью, и поддерживал образ кристально чистого, даже, можно сказать, идеального во всех отношениях человека, поэтому увидев его в этом месте, она изрядно удивилась.