Мужчина быстро сбежал по лестнице, останавливая по пути официантку:
– Выпить принеси, – сжал женское запястье сильнее, чем намеревался. Сразу же разжал, осознавая это.
Внутри Артем оставался спокоен. Где-то даже безразличен. Медленным, почти ленивым шагом, вышел в зал. Стал возле барной стойки, опершись о нее спиной. Официантка подала бокал, из которого он сразу же сделал глоток, убирая одну руку в карман брюк. Делал вид, что наблюдает за посетителями, на самом же деле искал ее.
– Здорово, я тебя в кабинете ищу. – Миша сел на барный стул, пожимая Старкову руку.
– Скучно, – ухмыльнулся, продолжая неотрывно смотреть в зал.
– Ща. – Рагозин залпом выпил содержимое поставленной перед ним рюмки. – По бумагам все хорошо. Можно начинать.
– Отлично. Нужно собрать на нее досье, – понизил голос, встречаясь с Верой взглядом.
– На кого? – Михаил не без интереса направил взгляд в ту же сторону, что и Старков. – Это же та девчонка… что она тут делает, еще и с журналюгой?
– С журналюгой?
– Да, это Ребров, гадкий тип, пишет все, что попадается под руку.
– Она же не дура.
– Ну, знаешь, деньги…
– Дороже жизни?
– Тема, она тебя видела.
– Я знаю.
– Честно говоря, я был уверен, что ты ее того…
– Чего? – улыбнулся, но от этой улыбки Мишке стало не до смеха.
– Ну…
– Ты совсем уработался?
– Извини.
– Собери досье. Я заплачу.
– Мы же друзья.
– Я заплачу, – поставил стакан и, развернувшись, вышел из зала.
– Дебил ты, Миша, – пробубнил себе под нос Рагозин, опрокидывая еще одну рюмку.
Вера, как сумасшедшая вылетела из ресторана, вбирая в себя как можно больше весеннего воздуха. Димка выбежал следом, накидывая по дороге пальто.
– Вера, ты куда? Что случилось? Вера?
Кораблева, стремительно шла прочь, минуя Димкину машину, желая как можно быстрее оказаться подальше от этого места.
– Вера! – Дима нагнал ее, хватая за руку.
Из сознания вырвался крик, она закричала что было сил, потому что сейчас видела перед собой не Реброва, нет. Сейчас она словно вновь была там.
– Не трогай меня, – бросила в лицо, – убери руки! Дима, убери руки, – сказала уже тише, понимая, кто перед ней.
– Вера, что это было? – Его озадаченный взгляд не смутил, скорее разозлил. Но злилась она на себя, Димка же ни в чем не виноват. Ни в чем.
– Прости, там был человек, я не хочу его видеть, – прикусила костяшки пальцев, – прости, – шепнула, – мне лучше уехать.
– Я отвезу, – вновь взял ее за руку, – вернемся в машину.
Вера кивнула, робко пошагала следом. В машине она полностью ушла в себя, смотрела на дорогу. Успокаивалась.
– Кто этот человек, которого ты не хочешь видеть? – бросил Дима в тишину, его голос был подобен раскату грома.
– Это не очень хороший человек, не думаю, что тебе стоит с ним встречаться.
– Вера, – Димка передернул плечами, – ты с ума сошла? Я тебя не оставлю, слышишь?! – Он остановил машину, хватая ее руки. Крепко сжал в своих ладонях. – Ты дорога мне, понимаешь? – слегка тряхнул ее, пытаясь прорваться сквозь паутину мыслей.
– Дима, – пропищала отчаянно, – прости, дальше я пешком, – вырвала руки, быстро выходя из машины.
Димка выскочил следом.
– Вера, стой! Вера…
– Уезжай домой, Дим! Пожалуйста, – со слезами и криком,– езжай домой, – зажала рот ладонью, – уезжай же! – едкий крик, и слезы. Стук каблуков – все по нервам. Тусклое освещение, сумбур мыслей, от которых уже тошнит. Заворачивает за угол, понимая, что до дома ей еще километров пять. И вновь отчаяние. Оно глубокое. Пугающие. Она словно брошенный ребенок. Губы подрагивают. Очередной финиш. Опустошение.
Прильнула спиной к холодной стене дома, медленно съезжая по ней на землю. Закрыла голову ладонями, в хаосе сгребая растрепавшиеся волосы в хвост.
Щелчок. Она слышала отчетливый щелчок. Чье-то присутствие. Тихое шуршание. Открывает глаза, но перед ней никого, но стоило повернуть голову чуть в сторону, а там он. Снова. Подобно ей, плотно прижимается спиной к холодному бетону, только стоя. Курит. При каждой затяжке лицо освещается тусклым оранжевым светом.
– Что ты тут…? – начинает икать от собственных слез.
– Удостовериться, что ты не дура. Ребров…
– Не трогай его, – Вера подскакивает на ноги, равняясь со Старковым, их разделяет пара сантиметров, – слышишь?! – вцепляется в кожаную куртку. – Он не в курсе. Ничего не знает, – повышает голос, – слышишь! – сильнее сжимает пальцы.
– Руки, – в одно движение скидывает с себя ее руки, – убери, – зло усмехается, – и больше никогда не смей так делать.
– Или что? Убьёшь, да?
Смотрит на нее сверху вниз. Между ними все еще пара сантиметров, он скинул ее ладони, но она не отошла, не шелохнулась. Так и осталась стоять там. Близко, почти лицом к лицу.
– Мерзко. Ты мерзок, – прикусывает губы, – такие как ты… – прикрывает глаза.
Артем больше не смотрит на нее. Он уходит. Уходит без единого слова. Она отчетливо слышите его шаги. Скрип шин, звук уезжающей машины. Наступает тишина.
Глава 6
Пять утра.
Как и договаривались. Город еще залит тьмой, короткие солнечные лучи лишь слегка трогают отдаленные уголки неба. Словно дети, дотягиваются короткими ручками. Весенняя прохлада. Утренний морозец, покрывший мелкие лужицы тонким слоем льда.
Артем подошел к стеклянной двери, касаясь ручки. Охранник, стоящий по ту сторону, среагировал молниеносно. Открыл дверь, пропуская Старкова внутрь.
Золотарев сидел за первым столом от бара, перебрасываясь короткими фразами по телефону. Увидев Артема, мужчина кивнул на стоящий по другую сторону стола стул.
– Виктор Сергеевич, – подал руку.
– Садись. Вижу, невтерпеж тебе, выкладывай. О чем хотел поговорить? – Официантка принесла две чашки кофе.
– Про груз, про Григоряна, Аню...
На последних словах Золотарев поднял на него взгляд, оставляя свою чашку кофе.
– Это он ее?
Артём кивнул.
– Ты же понимаешь, что он теперь труп?
– Понимаю, и готов предложить помощь.
Виктор задумался на пару секунд, смерив Старкова хмурым взглядом .
– Зачем она мне, помощь твоя?
– Чтобы остаться в этом деле чистым.
– И чего ты хочешь взамен?
– Кто вывез груз?
– Дядя твой.
Кофе они пили в пустом кафе, на окраине города. Время близилось к шести. Наступало утро. Помещение пропиталось мраком и тишиной ночи, но даже эта проникновенная тишина, после слов Золотарёва стала громкой. Острой, разрывающей барабанные перепонки.
Внутри проснулся давно уже спящий огненный вулкан. Артём положил ладони на край стола, слегка откидываясь назад, настолько, чтобы полностью разогнуть локти .
– Олег?
– А у тебя их несколько?
– Зачем ему это?
– А ты напряги мозги и подумай, ты Олегу отказал, корректно, но отказал. А Алмазов не привык к отказам. Он тебя вырастил, – усмехнулся, – выкормил, а ты работать с ним дальше не захотел.
– Не захотел…
– Видишь, – сделал глоток, – а ты на меня думал. Знаю, что на меня, джигит вон как расстарался, – хмуро, – дочь мою убил. Вижу, не удивился, что Анечка – дочь моя. Все знаешь… так вот, и я знаю, что ты к ее смерти отношения не имеешь. Я тебе не враг, хоть ты и хочешь так думать. Твой враг гораздо ближе. Кровный враг.
Удивили ли слова Золотарева? Скорее нет. Он и сам уже давно думал что-то подобное. Последний год они все чаще расходились с Алмазовым во мнениях. Что-то подобное было ожидаемым, ожидаемым, но все равно бабахнуло, как гром, среди ясного неба. Отставил чашку и направился к выходу из кофейни.
Пальцы сжимали брелок от БМВ, перекатывая тот по ладони. В машине первым делом закурил. Выкурил две сигареты подряд, безэмоционально глядя в одно точку. Решал для себя, что делать дальше. Важное решение, определяющее всю дальнейшую постановку дел. Завел машину, медленно встраиваясь в поток появившихся на дороге машин. Уже двадцать четыре часа без сна, но ни в одном глазу. Бодрствовал. Так мало времени, такой короткий срок, а сделать еще нужно многое.