— Я в принципе согласен с такой постановкой вопроса. Но как это выглядит деньгами?
Широту запросов своего собеседника я знал, широта запросов не выглядела дорого, но налички не так чтобы очень.
— Уважаемый Бахус, тьфу, мля, Дион. Я предлагаю оценить ваше участие как начальника тюрьмы в полталера за такую огромную работу и привлечение к делу ваших подчиненных, за каждого заключенного, внимание которому вы уделите. Это официально, в виде благотворительности. Индивидуальная премия в виде половины талера за голову, это лично вам. И вашим подчиненным 10 талеров в месяц за охрану нового лагеря дополнительно к их жалованию.
— Я предлагаю поднять оплату до талера за голову для меня и 6 талеров в месяц охране за полевые условия работы с полным их пансионом.
На том и порешили. Сам начальник в нутро своей же тюрьмы лезть побрезговал, мой же интерес предусматривал вертеться в этой клоаке на самую ее глубину. Процесс был не скор. Два часа ушло на покупку двух телег со свежими водорослями по три талера за воз, причем один талер добавился после озвученного маршрута. Никто в тюрьму ехать не хотел. Два больших мешка с одеждой от старьевщика и два мешка умопомрачительно пахнущих своей свежестью горячих лепешек. Делегация со светильниками в количестве – меня, Петерса и пяти пыхтящих от грузов охранников, начала свою работу с самого нижнего яруса и самого забытого уголка этого тоталитарного комплекса унижения и угнетения.
Тюрьма была маленькой снаружи. Все остальное у нее было оборудовано на три этажа под землей.
Конечно, отбор будет предварительным. За отпущенное время познакомиться с одной тысячей (!) заключенных, не видевших света и воли на протяжении долгих лет, невозможно. Но надо над этим работать. Мы с Петерсом разделились, все-таки, вдвоем, это в два раза больше. Он уже понял ход моей мысли, но виду не подавал. Где ему непонятно, он будет обращаться ко мне за советом.
Вонь, вековая вонь, вызывающая своей резью слезы из глаз. Я на самом нижнем уровне начинаю свое пополнение будущей команды. Мне необходимо понять, с кем имею дело, и аргументированно доказать свой отбор арестанта. Способ счета за голову для начальника тюрьмы не акцентировал статью, по которой отбывался срок. Проходило мимо внимания и то, кто и по какому поводу арестанта сюда определил. Дело в том, что арест и заключение, было распространенным способом сведения счетов. Вроде как руки не обагряются убийством, совесть не щемит в душегубстве, а так – все по закону. В тюрьме содержались в том числе люди, за которых городу мог прийти выкуп. Многого всякого было в тюрьме.
Камера №1, худой тощий старик с белой бородой и грязными ногтями длинной в палец. Гнилая, перетершаяся в труху подстилка, яма для испражнений, заполненная по уровень. Пахнет всем, только не пахнет жизнью. Старик морщится от тусклого света.
— Кто ты? — в ответ только мычание. Бесперспективен, потерял рассудок и искусство речи.
Следующая камера, тощая тень, похожая на женщину отсутствием бороды, забилась в угол и затравленными глазами смотрит на уборку в камере, боится подползти к лепешке. Это уже не человек, но еще не животное. Ее бы убить из сострадания. На этом уровне все камеры одиночные, мертвых выносят, живых заводят, без жильцов эти вольеры не простаивают. Так камера за камерой. Убогие, потерявшие человеческое естество люди. Мужчины и женщины. Бесперспективны, но сострадания я не лишен. В огромную корзину выгребается мусор, истлевшие тряпки сменяются одеждой от старьевщика. Каждому в руки вручается кувшин с водой и огромная лепешка, пусть помнят праздник. Ближе к выходу в камере нахожу обросшего волосами, в когда то дорогом тряпье, грязного до невозможности мужчину неопределенных лет. Особенностью содержания было наличие дополнительной цепи на шее. Интересно, в камере, да еще с цепью на шее.
— Кто ты?
— Я Алекс Аристон, маг.
Мое окружение инстинктивно отшатнулось от решетки камеры. «Какой ты, на хрен танкист», — подумалось мне при его созерцании. Но такого экземпляра в моей команде не было.
— Заверните, — обратился я к вертухаям.
Те моего выражения не поняли, да и ладно, пришлось на пальцах объяснять. Подтянулся Петерс с интересной информацией. Там, наверху, он нашел очевидца гибели владельца домена Ботеро. Начало его рассказа Петерсу пришлось приостановить для проникновенной беседы в подходящей обстановке, но место содержания, отдельное от других, он для своего клиента нашел.