Сейчас остатки восставших укрываются во дворце, готовясь отбить последнюю атаку. Праздновать победу рано, так как ряды союзников значительно поредели, а размен был практически равным. Сейчас внутри дворца остаются около восьмисот воинов, против полутора тысячи снаружи. Факелы и шары света освещают наступающую ночь, но глаза Асмоделя легко различают детали даже без источников света или навыков Языковой Системы.
— Солдаты изнурены, но воодушевлены, — произносит Оберон Львиный, готовый к штурму. — Лучше атаковать без промедления, так как усталость и ночной холод понизят нашу боеспособность, а предатели успеют подготовиться.
— Так и намеревались, — кивает Харлат. — Асмодель, поведешь войска с центрального входа? Я зайду с другой половиной через дополнительный мост соседнего острова.
Учитывая то, что через Аль-Фион протекают множество каналов, районы здесь принято называть островами.
— Хорошо, — кивает зверолюд и направляется вперед. Внушительная фигура хорошо видна на фоне людей, которые собираются идти в решительное наступление, ведь победа кажется близкой.
— Я буду наготове с резервом на всякий случай, — произносит Оберон. — Если будет нужна помощь, отправь условленный сигнал. Да благословит нас Ифрат и император-чародей.
Грандмастеру Харлату остается лишь кивнуть и быстрым шагом направиться прочь. Сегодняшний день был долгим и трудным, но ночь может стать в несколько раз мучительнее и страшнее.
Глава 11
Ментис Харнеф вновь стоит в тронном зале, где раньше императорский род принимал гостей и устраивал праздники. Круглое помещение с троном посередине заполнено алыми танцующими огнями из-за большого кристалла, вращающегося в одном метре над полом. Его в огромной спешке доставили демоны, потратив на это всю жизненную энергию нескольких рабов.
Сейчас можно разглядеть их фигуры, которые готовы распахнуть пространственный переход до Акрополя Некрис. Было решено, что именно клан Черного Моря окажет поддержку в основании дополнительно форпоста. К сожалению, этот портал будет связывать лишь Аль-Фион и Акрополь Некрис, а кристалл, который может прорвать саму оболочку мира и достучаться до Домена Хаоса, так перенести не удастся, для этого потребуется транспорт в виде летучей крепости или корабля.
А помощь сейчас понадобится любая, так как войска императора-чародея вновь перешли в наступление. Хуже всего то, что прибыл грандмастер Харлат и Асмодель Белокостный. Это противники, с которыми Ментис не может с легкостью разобраться, как это было бы против Оберона Львиного. Особенно заставляет волноваться зверолюд, который настолько силен, что имеет привычку переть напролом. Ментис уверен в своих силах и знаниях, но против верховенства такой грубой силы нужно что-то равное.
«Например, высшие демоны», — Ментис бы хотел, чтобы слуги Гоффроя Ахеса поторопились и открыли портал, через который сюда придет кто-то очень сильный. Вот только человек, пусть и магистр культа Поветрия, ничего не может требовать от Двуединства. Принц-предатель Гвент-Дея сражается за собственные идеалы, за собственное видение будущего, и сможет достичь цели, если продолжит оставаться заодно с Доменом Хаоса.
Борьба в принципе бессмысленна, так как Ментис знает, сколько демонов сейчас ждут в очереди на границе двух миров. Домен Хаоса с каждой секундой отдается во власть безжалостной и бездушной энтропии, что то же самое, если из этого мира постепенно уходил бы весь воздух. И то, и другое — смерть для жителей разных миров.
Откуда-то снаружи доносится взрыв, значит, враги пошли на штурм дворца без отдыха, что вполне разумно. Если бы они подарили немного времени, то успело бы подойти подкрепление из Черного Моря. Да и каким оно вообще будет? Этого Ментис не знает. Резервы даже могущественного клана не бесконечны, а от рядовых демонов не будет большого прока.
Конечно, истинные жители Домена Хаоса сильнее демоноподобных, бывших людей, но и слушаться приказов человека они не будут, а Асмоделя Белокостного они вряд ли остановят. Нужен высший демон, и не абы какой, иначе удержать город не выйдет. Вот только большинство из них до сих пор находится за пределами мира из-за глупого наказания Мирового Закона. Теперь приходится ждать, пока демоны на форпостах разорвут ткань самой реальности, открывая проход для ждущих легионов.
— Они прорываются, — говорит очевидную вещь один из помощников.
— Используйте все резервы. Также устройте раскол среди врагов.
Ничего другого сейчас не остается, так как Двуединство приказало оборонять Аль-Фион. Культ Поветрия постоянно получал от демонов редкие и загадочные артефакты, которые могут переломить ход сражения. Сейчас всё это пойдёт в бой: проклятые мечи и кинжалы, которые могут убить даже малейшей царапиной, старинные фолианты, изрыгающие магию сами по себе, и другие страшные вещи, не требующие от владельца какого-либо мастерства или знания.
Одновременно культисты подают тайные сигналы, которые в горячке боя поймут только те, кто их знает. Это приказ спящим агентам действовать, замедлить продвижение противника любыми способами, даже ценой собственной жизни. И взращенные культисты со всем рвением принимаются исполнять волю магистра. Культ всегда был тайной организацией, где рядовые члены ничего не знают о командирах на высоких постах, но все равно удалось создать дисциплинированную силу, которая подобно опухоли прячется в здоровом на первый взгляд теле.
Предатели из числа аристократов Аргена бьют в спины союзников, создавая хаос и забирая жизни врагов. Это замедляет штурм, но вряд ли подарит слишком много времени. Предсвет так вообще ни на что не обращает внимание и продолжает прорываться по мостам, а с предателями разбирается Оберон Львиный, находящийся позади всех. Жаль, что в ближайшем окружении полководца не осталось больше агентов культа.
Однако сердце в груди продолжает биться очень спокойно. Тренировки тела, разума и духа помогают очистить голову от беспокойных мыслей. Во время юности Ментис даже был учеником в Храме Духовных Искусств, в этой известной школе Витро, где мудрецы помогают тренировать мощь духа по древним методикам, зародившимся задолго до появления Языковой Системы.
Ментис делает вдохи и выдохи, заставляя тело насыщаться маной и представляя, как она протекает бурными потоками по всем конечностям и внутренним органам. Возможно, в реальности мана так не циркулирует, но духовные проявления могут менять реальность, если разум достаточно натренирован. Это помогает держать внутренний мир под контролем, что является важным фактором контроля уже окружающего мира.
Глаза перемещаются на клинок, который прислонен к трону. Этот меч подарил отец на пятнадцатилетие, когда наследный принц уже уверенно обращался с любым видом оружия. Ииганил Харнеф тогда сказал, что будущему императору однажды придется сражаться за мир с этим мечом в руке. И он не ошибся, вот только у сына другой взгляд на то, как сражаться за мир и право находиться в нем.
Ментис даже не надеется на понимание отца в этом вопросе, и никакие осторожные разговоры в прошлом не помогли изменить позицию. Для императора-чародея самым важным является Гвент-Дей и Арген. Он будет бороться до самого конца, лишь бы защитить этот жалкий клочок земли, но это тупиковый путь развития.
Книги философов, которыми в молодости зачитывался Ментис, часто содержали изыскания на тему смысла существования. Живые организмы, разумеется, хотят есть, расти и размножаться, такова природа людей и других рас. Глупо её отрицать и с ней бороться, но раз у человечества есть дар разума, то нужно всегда искать пути нового развития.
Если бы не было внешнего врага в лице Двуединства, то страны Аргена перессорились бы друг с другом. Не было бы Поветрия, не стало бы Пакта Покоя, не выросло множество сильных телом и духом людей. Несмотря на то, что смерть и разрушения являются негативными проявлениями судьбы, они также олицетворяют усиление и изменение под стать новым вызовам.