— Лучше я сама с Ксилем поговорю. Думаю, рекомендация князя… то есть уже старейшины, будет для Рану авторитетнее, — отмахнулась я, чувствуя неловкость. — Как насчет ванны?
— Готова, — подала мне руку Делия, помогая подняться. Я тут же ощутила себя принцессой, о которой все заботятся. Мило, но немного смущает. — Идем… принцесса.
«Ненавижу телепатов», — подумала я нарочито четко, но все равно улыбнулась.
Кажется, не только у Дэйра было вступительное «обнюхивание» — как у новичка в клане. И я сейчас прошла очередную ступень.
Насколько важную — время покажет.
В ванне — если быть точной, то, скорее уж, в неглубоком бассейне — я чувствовала себя до отвращения неловко и поэтому спешила. Несколько раз чудился мне скрип входной двери. Из-за этого очень хотелось не просто нырнуть по уши в горячую воду, пахнущую малиной, но и наколдовать вокруг купальни хотя бы ширму. Впрочем, что-то подсказывало, что шакаи-ар такого «жеста недоверия» не оценят.
Корделия же вела себя идеально. Она раздобыла пушистое полотенце, сторожила входную дверь от желающих познакомиться с избранницей князя поближе и просто любопытных. А потом — подхватила меня, разморенную и опять сонную, под локоть и, воркуя, повела по темным лестницам и коридорам к чудному балкону в левом крыле. Там уже стоял приземистый квадратный столик, накрытый мягкой скатертью, на котором разместилось блюдо с воздушными круассанами, сливочник, керамическая турка и две чашки в форме бутонов, украшенные затейливой росписью.
Чуть поодаль, у резных перил, стояла низенькая жаровня. Угли загадочно и уютно мерцали в темноте и еле слышно потрескивали. Хотя на долину опустилась ночь, звездный свет был ярче лунного, особенно после мрачных недр особняка, и я видела все с удивительной ясностью.
— Присаживайся, — улыбнулась поощрительно Корделия, указывая на россыпь круглых подушек рядом со столиком. Сначала я последовала ее совету с опаской, но потом нашла удобное положение — и расслабилась.
Ветер, словно заколдованный, струился внизу, как речной поток, мерно посылая волну за волной по подсолнуховому полю. Река вдали блестела, как зеркало, и будто бы светилась, отчего создавалась иллюзия, что она течет к горизонту, загибаясь вверх.
Корделия наклонилась, доставая из-под столика кувшин с водой, и заполнила турку, а потом поставила ее на огонь. Спустя несколько минут воздух начал наполняться горьковатым кофейным запахом.
Я сглотнула, внезапно почувствовав себя весьма и весьма голодной.
— Ты же вроде говорила, что кофе у вас нет? — поинтересовалась я, чтобы отвлечься.
— Не было, — улыбнулась Корделия. Ее свободная белая рубашка в звездном свете почти сияла, как снежный сугроб. — Но пока ты спала, я навестила соседний городок. Там отменный кофе… И круассаны. Темные — с ветчиной, а те, что посыпаны сахарной пудрой — с заварным кремом. Попробуй, не пожалеешь, — подмигнула она мне и рассмеялась. Кофе зашипел, закипая.
— Ты… для меня это все приготовила? Специально? — я почувствовала себя смущенной и польщенной одновременно. — Спасибо…
— Не стоит, — отмахнулась она и ловко разлила кофе по чашкам, придерживая ложечкой пену. — Ксиль же попросил о тебе позаботиться, а его слово — закон. Князь признал тебя своей единственной и вечной возлюбленной, понимаешь? — взгляд ее стал необычайно серьезным. — Теперь любой из нас отдаст жизнь за тебя… Точнее, за счастье.
Я опустила глаза и сделала маленький глоток. Горько и горячо.
— Надеюсь, такая ситуация, которая потребует жертв, никогда не возникнет.
— Это не нам решать, — пожала плечами Корделия.
— Расскажи о себе, — внезапно попросила я.
И, кажется, сумела этим удивить Корделию.
— О себе?.. — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнесла она. — Зачем? В моей судьбе нет ничего интересного.
Корделия умолкла, но и я тоже тянула паузу. И княгиня уступила.
— Я… не помню, когда родилась. Десять или одиннадцать веков назад, — она качнула головой. — Имени своего я тоже не помню. Единственное, что осталось от того времени — шум моря, жар солнца и ощущение песка под ногами. И еще — погоня, — голос ее стал хриплым. — Я все время бежала от кого-то. Скорее всего, моя семья погибла в стычке с каким-нибудь кланом или просто проиграла битву за территорию. Раньше они случались чаще.
Корделия неожиданно усмехнулась, и белые зубы блеснули в темноте. Я слушала ее, словно околдованная.
— …А сейчас людей так много, что их хватает на всех, и даже остается еще достаточно. Одна Золотая столица кормит четыре клана и прорву одиночек. Но тогда… Я бежала от неведомой опасности с таким слепящим и оглушительным страхом, что на узкой тропе оступилась и сорвалась вниз. Мои кости в то время были хрупки, как человеческие. И этот сухой звук, с которым они ломались, я запомнила на всю жизнь. И как хлюпает в груди кровь — тоже, — она понизила голос, и я невольно наклонилась к ней, прислушиваясь. — Я лежала внизу и знала, что скоро придет море и заберет меня. Но пришел он.