Спустя какое-то время после попадания Тиг пришел в себя и попытался сесть. Он ничего не видел – кровь из раны на лбу заливала глаза. Голова болела так, словно черти сидели внутри и били по ней, как по барабану. Что, черт возьми, произошло? Он не знал, где находится, ощупывая землю вокруг себя, он не находил ничего знакомого, кругом только камни.
Тиг ждал. Он знал по опыту, что, когда он придет в себя окончено, память вернется. А пока он прижал ладонь к рваной ране на лбу, чтобы остановить кровь.
Первое, что ему вспомнилось, – это ослепительная вспышка и удар словно великан со всего маху дал ему по голове.
Выстрел, подумал он, но тут же отбросил эту мысль. Если бы это была пуля, он не лежал бы сейчас и не раздумывал, пуля это была или нет. Выходит, стрелок промахнулся, но не так уж сильно Лицо жгло огнем, словно с него содрали всю кожу. Пуля должно быть, попала в валун перед ним, и обломок камня ранил его.
Как только слово «пуля» сформировалось у него в голове, следом всплыло и слово «винтовка», обрывки мозаики начали складываться в цельную картину. То, что он слышал, тот оглушительный залп, это два слившихся в одно залпа: его собственный и другой, расколовший валун, за которым он укрывался.
Интересно, подумал Тиг, кто-то еще слышал залп? Почему никто не вызвал его по рации, чтобы проверить, все ли с ним в порядке? Мозг его еще не окончательно набрал обороты, и поэтому он вначале просто не учел возможности того, что некоторое время мог находиться «в отключке» и не слышал сигнал: вызова, даже если кто-то и пытался с ним связаться.
Рация. Да. Тиг протянул руку к тому месту, где должна была находиться рация. Она там, где ей положено: в чехле на ремне. Тиг не сразу смог вытащить прибор, потому что руки его были мокрыми от крови, и тут он застыл, внезапно осознав меру опасности: если он сейчас уронит рацию, то уже не сможет ее найти. Осторожно, лишь убедившись в том, что крепко удерживает прибор в руках, он прикоснулся к кнопке вызова. Но передумал нажимать.
Он мог позвать на помощь. Черт, он нуждался в помощи. Но… он не был совершенно беспомощным. Он мог сам себе помочь. Когда ты бежишь в стае волков, ты не показываешь свою слабость, если не хочешь быть съеденным заживо. Билли не набросился бы на него, и Трои тоже. Но в Блейке Тиг не был уверен. Зато он был абсолютно уверен в том, что и Токстел, и Госс не задумываясь сожрут его живьем. Если он не сможет слезть с этого чертового склона сам, если его придется нести, они увидят в нем слабака, а этого Тиг не мог себе позволить.
Ладно. Придется справляться самому. Тиг сделал несколько глубоких вдохов и приказал себе сосредоточиться, забыть о мучительной боли в голове, забыть о головокружении, забыть о панике. Он должен действовать.
Первым делом требовалось остановить кровь. Ранения в голову всегда чреваты большой кровопотерей, так что за короткое время он мог потерять много крови, может, уже потерял. Надо было как следует зажать рану, как бы больно это ни было.
Он знал, что у него сотрясение, а может, и повреждение мозга, которое со временем даст о себе знать, но, ощупав лоб, обнаружил, что область вокруг раны стремительно начала опухать. И это хорошо. Вот если бы отек был со стороны мозга, тогда было бы плохо. С сотрясением мозга он в состоянии справиться, такое уже случалось.
Тиг прислонился спиной к камню и вытянул ноги, как можно сильнее упираясь ступнями в грунт. Наклонившись вперед, он поставил правый локоть на колено и зажал ладонью рану, Надавливая на нее всей тяжестью своего тела. Так получалось эффективнее, чем если бы он давил на рану одной лишь рукой. Стараясь не замечать боли, от которой голова, казалось, взорвалась, он сконцентрировался на дыхании, на преодолении боли.
Потом начал левой рукой протирать лицо, пытаясь стереть кровь с глаз. Дело в том, что кровь имеет свойство свертываться и засыхать коркой, от которой чертовски трудно избавиться. Ему нужна вода, чтобы умыться. На дне этой чертовой ямы воды было хоть залейся, но он сто раз подумал бы, прежде чем спускаться на дно лощины даже ясным днем, не то что ночью, да еще с сотрясением мозга! Нет, надо выбираться назад, на дорогу.
Из хороших новостей: чем дольше он так сидел, тем больше – прояснялась голова. Она все еще чертовски болела, но мыслил он уже яснее.
Из плохих новостей: чем дольше он вот так сидел, тем сильнее мерз.
Если из-за потери крови с ним случится шок, то дела плохи. Надо убираться отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Голова его взорвалась болью, как только он попытался пошевелиться, но, черт возьми, лучше помучиться, чем подохнуть.