Он ненавидел Юэлла Фолкнера всеми фибрами души и тем не менее работал на него уже лет десять с гаком, заставляя себя забыть о ненависти ради дела. Месть – блюдо, которое подают холодным. Все эти годы он жил, выжидая, когда представится удобный случай отомстить. И пока Госс выжидал, он во многом стал походить на того человека, которого так ненавидел. Госс ощущал в себе эти перемены и усмехался про себя цинизму судьбы. За годы работы на Юэлла чувства его атрофировались, и теперь он стал таким же холодным и циничным, как его шеф. Он так же, как и Юэлл, мог лишить человека жизни, мучаясь при этом угрызениями совести не больше, чем если бы наступил на таракана.
Он знал, что это произойдет, знал, какую цену придется заплатить, но ненависть его была так сильна, что он считал, что результат будет того стоить. Главное, пробраться в близкое окружение Юэлла и дождаться своего часа.
Шестнадцать лет назад Юэлл Фолкнер убил отца Госса. Теперь у Госса не осталось иллюзий относительно того, каким человеком был его отец, он был наемным убийцей, таким же, как Фолкнер, таким же, как сам Госс. Но в нем жило какое-то электричество, нечто большее, чем сама жизнь. Он был сложным человеком, его отец. С одной стороны – любящий муж, суровый, но все же любящий родитель, с другой – он убивал людей. Каким-то образом отец научился разделять в собственном сознании эти две жизни, научился тому, чему так и не сумел научиться его сын.
Отец его работал на Фолкнера чуть больше трех лет. Все, что Госсу удалось выяснить, и то после того, как он вошел с Фолкнером в контакт и сам пополнил обойму киллеров, состояло в том, что Фолкнер посчитал отца Госса слабым звеном и за это казнил его. Что послужило причиной такого заключения, Госс не знал – об этом Фолкнер предпочитал не говорить.
Для Фолкнера это решение было чисто деловым. Для Госса оно означало крушение всего, всей его жизни. Мать была раздавлена горем, и через неделю после похорон он нашел ее мертвой. Она приняла целую банку таблеток.
Что-то в нем, что-то очень важное для жизнедеятельности человеческой души, умерло, когда, стоя в дверях кухни, он смотрел на распростертое на полу мертвое тело матери. Смерть отца, а затем смерть матери всего через неделю после первого страшного потрясения, подвели его к последней черте.
Тогда ему было девятнадцать лет – в этом возрасте уже не ищут детям приемных родителей. Он бросил колледж, ушел из дома и отправился бродить по свету. Наверное, его дом давно уже продан из-за неуплаты налогов. Госсу было все равно, он никогда туда не возвращался, никогда любопытство не подвигало его на то, чтобы вернуться и посмотреть, живут ли там другие люди или дом его детства снесли, чтобы построить станцию техобслуживания.
Примерно через год идея возмездия, которая все время жила в его подсознании и периодически выходила на поверхность, начала обретать плоть и форму. До этого времени отупляющая боль лишала его способности строить планы, выбирать направление в жизни. Но теперь жизнь его вновь обрела смысл и цель, и целью его жизни стала смерть. Смерть Юэлла Фолкнера, хотя долгое время он не знал имени убийцы своего отца. И, если ради этой цели пришлось бы отдать и собственную жизнь, Госса это не волновало.
Во-первых, подумал он, надо изобрести для себя новую личность. Тот мальчик, каким он был, Риан Феррис, должен умереть. Додуматься до того, как воплотить эту идею в жизнь, оказалось нетрудно. Он приметил уличного мальчишку, наркомана, примерно одного с ним роста и возраста, и, выбрав жертву, начал ходить за ним попятам. Как только ему представился случай, он набросился на мальчишку со спины, повалил его и, прежде чем убить, разбил до неузнаваемости его лицо. Он сунул в карман убитого свои документы, притащил тело в тот район, где его с большой вероятностью могли ограбить, и отправился в другой конец страны.
Он знал, что, совершив это первое убийство, пересек черту, вернуться за которую уже никогда не сможет. Он встал на путь превращения в то, что ненавидел.
Пошли вора, чтобы он поймал вора. Чтобы иметь дело со смертью, надо самому стать смертью.
Создание новой личности потребовало времени и денег. Он не вернулся в Чикаго сразу после того случая, не приступил немедленно к поискам убийцы отца. Он сотворил для себя новую личность по имени Кеннон Госс, наслаивая идентификационные документы один на другой с тщательностью, достойной бывалого разведчика, создающего себе легенду. Он безжалостно сбросил с себя все, что касалось его прежнего, настоящего, и стал Кенноном Госсом. Не только для других, но и для себя самого.
К тому времени, как он вернулся в Чикаго, даже крутые парни из ФБР не смогли бы доказать, что он не тот, за кого себя выдает.
Выяснить, кто стоял за убийством пятилетней давности, оказалось нелегко. Правда о том, что отец его был наемным убийцей, оказалась еще одним громадным потрясением для психики, которую было уже не излечить, но это открытие направило поиски в нужное русло. Это открытие позволило Госсу выяснить, что отец работал на человека по имени Фолкнер, и он решил, что лучше всего узнать, в какие дела впутался его отец, внедрившись в организацию.
Ему удалось привлечь к себе внимание Фолкнера, потому что к тому моменту он достаточно хорошо узнал жизнь, чтобы не рассчитывать на успех, обратившись к Фолкнеру напрямую с предложением наняться на работу. Пусть Фолкнер сам к нему обратится.
В организации Госс делал свою работу, стараясь не допускать серьезных промахов. Со временем он завоевал доверие. Не Фолкнера, а того, другого, который тоже работал на Фолкнера. Того другого звали Хьюго Токстел, он дольше всех работал на Фолкнера, и это Токстел дал ему информацию о Госсе. Информация была дана в форме дружеского совета. Не допускай, чтобы целевой объект залез тебе в печенки. Взял работу, сделал свое дело – и все, забыл. Не слушай никаких слезливых историй. Один парень, Феррис, позволил себя размягчить и не сделал дело, и Фолкнер вывел его из обоймы, потому что Феррис позволил чувствам взять над собой верх и, оставив цель в живых, оставил след, который вел к компании Фолкнера. Не только это…
Итак, от Ферриса избавились, и Фолкнер сам закончил работу, которую завалил Феррис.
Юэлл Фолкнер убил отца Госса.
Фолкнер должен был умереть, но Госс искал идеального случая. Он мог войти в офис и пустить Фолкнеру пулю в лоб миллион раз, но не хотел, чтобы все было так просто и чисто, так быстро. Он хотел, чтобы Фолкнер страдал, чтобы он визжал и мучился.
И ситуация с Бандини была именно той, которой он ждал столько лет. Порочность Бандини могла соперничать только с его мстительностью. Если бы Госс мог каким-то образом натравить Бандини на Фолкнера…
Надо было обдумать варианты, каким образом провернуть все, не попав Бандини под горячую руку. Может, что-нибудь придет ему в голову во время этого путешествия в никуда, в Айдахо, в поисках сбежавшего бухгалтера, который, вполне возможно, уже мертв.
– Едем сегодня? – спросил Госс.
Глава 6
Кейт сняла все белье с кровати в номере 3. Она решила все постирать. Мистер Лейтон, возможно, и жив, но Кейт решила застелить постель новым бельем. Может, все дело в суеверии?
Мать Кейт повела мальчиков на пикник, и в доме сразу стало тихо. Они были всего в четверти мили отсюда, за столом для пикника, тем самым, что установила под раскидистым деревом на своем заднем дворе Нина Дейз, но для мальчиков этот поход был настоящим большим приключением. Кейт из окна наблюдала за тем, как они вышли из дома, как пошли по единственной в Трейл-Стоп настоящей дороге. Мать несла корзинку с сандвичами и лимонадом. Мальчишки в радостном возбуждении бегали вокруг нее кругами. На каждый ее шаг приходилось по меньшей мере пять шагов мальчишек. Они то и дело отбегали в сторону, для того чтобы рассмотреть то жука, то камень то лист, но неизменно возвращались к бабушке как спутники к планете. С самого приезда бабушки мальчики носились как заведенные, и Кейт подозревала, что мать уже так же мечтает о покое, как и она сама.