– Зачем же вы говорили, что нет снимка, и заставили опознавать это дурацкое ухо? – обиделся Павел.
– Не было, – таинственно ответил г-н Мульгор. – Сегодня утром портрет прибыл фототелеграфом из Варшавы. Никакая особа не знает, от кого и по какой причине.
Он предложил нам для просмотра следующий комплект карточек – увеличенные фрагменты пленок Алиции.
– Это осмотреть прошу. Очень внимательно.
– Вот видишь, как просто все отпечатать и увеличить, – сказала я Алиции. – А ты столько лет тянула да еще гоняла с этим Херберта.
– Отвяжись!
На трех снимках была ясно видна Анита. На одном – в ее ухе торчала натуральной величины клипса, такая же, какая была в свертке Алиции. На двух других она была вместе с черным типом: в одном случае на первом плане оказался фонтан, в другом просматривалась, хотя и неясно, необычно захватывающая сцена внутри почты. Анита оглядывалась назад, а черный тип закрывал абонементный почтовый ящик, номер которого также можно было прочесть. Г-н Мульгор постучал по нему пальцем.
– Долгие годы, – изрек он, – множество лет тайные места многие особы отыскивали. Ни одна не нашла. Сегодня тайна стоит открытая. Там же – невыразимо полезный документ.
– Зря она не пришлепнула Стефана, хотя бы из мести, – заметила Зося. – Это он всему виной.
Г-н Мульгор показал пальцем на клипсу.
– Оного дня в том доме было преступление. Украшение найдено также. Другое украшение тут.
– Просто удивительно, что все подозрения не пали на меня, – пробормотала Алиция.
– Этот, – продолжал г-н Мульгор, – очень важная особа для подлой работы. Та дама работает сообща. Пани знает!
– Видела их вместе, – призналась Алиция, – во Флоренции и в Риме. Перед этим она как раз полгода была в Израиле…
– Нет, – прервал г-н Мульгор, – в Греции.
– В Греции? Говорила, что в Израиле… Когда она на меня наткнулась, просила, чтобы никому об этом не рассказывала: мол, ей это может повредить по службе.
– Не понимаю двух вещей, – вмешалась Зося. – Во-первых, откуда об этом знал Эдек, и, во-вторых, почему она сотрудничала с этим типом. На кой черт ей торговля наркотиками?
– Великое милование, – грустно объяснил г-н Мульгор. – Дама чувствует великую любовь до грека.
– Анита?! Невероятно!
– Свихнулись все с этими великими любовями! – рассердилась Алиция. – Эва с Роем устраивают драмы, Анита от любви готова всех убить… Ты от любви приезжаешь не тогда, когда нужно… Эпидемия, что ли?!
Я меланхолично покачала головой:
– Я же говорила тебе, что ты не по-людски рационально устроена. Не понимаешь самых простых вещей: как назло, Хенрик, ее первый муж, был блондином, а у нее всегда был бзик на почве брюнетов… Когда ей попался брюнет, вцепилась в него намертво. Кроме того, неизвестно, добровольно ли она этим занималась.
– Известно, – уточнил г-н Мульгор. – Требования огромные учинял. Великие деньги делал. Весьма богатый есть. Обладает одним потомком. Дама произвела на свет.
Казалось, нас ничего уже не могло удивить, но г-н Мульгор, видимо, обладал особым талантом. Сраженные последним сообщением, мы дружно вытаращили на него глаза. Анита призналась во всем. Мотивы преступлений в Аллеред медленно вырисовывались.
Я вспомнила многочисленные разговоры с Анитой, какие-то ее намеки, воспоминания, в свое время удивлявшие меня. Из всего этого вытекало, что существовали в ее жизни какие-то отношения, не вполне взаимные и чрезвычайно сложные.
С помощью г-на Мульгора мы кое-как воссоздали события.
Захваченная страстью, Анита согласилась на сотрудничество. Чтобы получить датское гражданство, она вышла замуж за Хенрика. Стала представлять для грека некоторую ценность с тех пор, как часть Европы закрыла перед ним свои границы. Часто ездила в командировки, общалась со множеством людей, перевозила ценнейшую контрабанду, не возбуждая никаких подозрений… И все время боялась, что он ее бросит. Надеясь связать его, родила сына, просидев семь месяцев в Греции. Отказалась от сына, отдав его на воспитание греческой бабке, и продолжала участвовать в преступных акциях. Тип был беспощаден и требователен. Она лезла вон из кожи, чтобы удовлетворить все его желания, но панически боялась утратить мужа и службу, понимая, что в тот же миг потеряет и возлюбленного. Всячески угождала Хенрику и напропалую его обманывала. Одно дурацкое высказывание пьяного Эдека могло свести на нет все ее планы и намерения.
– Обезумела, – грустно констатировала я.
– Для этого надо иметь соответствующий характер, – заметила Зося. – Мне она всегда казалась эгоисткой. Захотела иметь этого брюнета, а на остальное ей наплевать. Хладнокровно могла переубивать пол-Европы!
– Ну да, – согласилась Алиция. – Сломалась, когда поняла, что ее красавца черти взяли. Уж он ни в чем не признается, это точно.
– Стоп, – вмешался Павел. – Анита Анитой, но ведь был еще мужчина! Тот, который переехал Эльжбету.
– А! – сказал г-н Мульгор и вытащил из саквояжа небольшой пакет. – Эпидемия царит на память. Перееханная дама должна узнать. Все особы, прошу свидетелями!
Ни минуты не колеблясь, Эльжбета из десяти продемонстрированных ей перчаток выбрала одну. Г-н Мульгор кивнул.
– Согласуется. Есть то сотрудник малая мошка.
– Какая еще мошка?
– Мелкая сошка, – шепотом пояснила Алиция.
– Особа для подлой помощи. Владеем им. Пойман.
– А! Такой второстепенный помощник для мокрых дел?
После некоторого размышления г-н Мульгор согласился с этим определением. Сообщил также, что Анита отправлена на психиатрическую экспертизу, после чего один человек может с ней увидеться.
– Иоанна, иди ты! – сказали Зося и Алиция. – Может, хоть от нее узнаешь, при чем тут Эдек.
Вскоре свидание было разрешено.
Анита, уже пришедшая в себя после нервного шока, немедленно развеяла мое мрачное настроение.
– Какие вы глупые! – беззаботно сказала она. – Я же ничего не имею против Алиции, наоборот, очень ее люблю. Вовсе не хотела ее убивать.
Я вытаращила глаза.
– Так что, ты просто хотела ей сделать приятное, убирая из ее дома излишек гостей?!
– Ну, это-то мне как раз удалось, а? Но не об этом речь. Я не хотела, но должна была ее убить, – она тяжело вздохнула. – Алиция встретила меня во Флоренции и сделала там свои идиотские снимки… Я знала, что на них виден Андреа…
– Какой еще, к чертовой матери, Андреа?!
– Мой… Его зовут Андреа. Это единственные фотографии, на которых он со мной, я просто обязана была их раздобыть. У местной полиции я тоже их украла, но с полицией было проще, у них все содержится в полном порядке. У Алиции же черт ногу сломит. А я так боялась, что она сама наткнется на снимки и вспомнит… Ты не представляешь, сколько у меня было хлопот, чтобы никому другому не причинить вреда!
– Но Эдек… – я прикусила язык, не зная, не бестактно ли это.
Анита снова вздохнула.
– С Эдеком я действительно потеряла голову. Хотела его попросту утихомирить. Пожалуй, у меня это слишком хорошо получилось. Ну, теперь ты видишь, что я сумасшедшая? – неожиданно подвела она итог беседы. – Уверяю тебя, что потеряла рассудок навсегда. Ничего они мне не сделают…
Да, это имело смысл. Датское правосудие считает безумцем каждого преступника и гораздо охотней отправляет на лечение, чем в тюрьму. Я и сама, вероятно, заподозрила бы ее в сумасшествии, если бы не эта безошибочная линия обороны.
Анита задумалась на секунду и добавила:
– Ну ладно, все равно все пропало, сделай милость, скажи хоть теперь, где она это прятала?
– В мансарде на площади Святой Анны. Она совсем об этом забыла, и если бы Херберт и не ремонт мансарды…
– Если бы я знала, что это на площади Святой Анны… От Алиции действительно всего можно ожидать!…