Пользуясь любезным разрешением, Роберта неторопливо бродила по лабиринту помещений. Джеймс сказал, что в квартире восемнадцать комнат. Зачем ему столько места? – недоумевала она. Надо будет спросить, как Джеймсу удается не потеряться на такой большой территории. И какая, должно быть, жуткая тоска нападает на него, когда он остается в этих стенах в полном одиночестве!
Каждая комната была оформлена в своем стиле. Роберта ходила, как по музейным залам, любуясь в одной комнате современным мебельным гарнитуром и абстрактными полотнами, размещенными на гладких белых стенах и снабженными индивидуальными светильниками. А в другой уже восторгалась творениями мастеров-краснодеревщиков прошлого века и изысканной бронзой. Какой же из интерьеров отражает истинную сущность хозяина?
Роберта решила вернуться в кремово-коричневую гостиную, которая понравилась ей больше других комнат. Хотя она не исследовала и половины помещений, впечатлений было предостаточно. Хотелось хорошенько поразмыслить над увиденным. Ей понравилось, что она не заметила признаков показной роскоши: сверкающей позолоты, тяжелого бархата. Все было удобно, изящно и дышало уютом. Это говорило в пользу Хауэлла. Правда, не стоило ожидать иного от человека, в жилах которого текла голубая кровь. В таких семействах вкус совершенствуют веками. Должно быть, многое из того, что она увидела, в прошлом украшало старинный фамильный особняк. Сам Джеймс никогда не распространялся о своих предках, но Роберта из вполне понятного любопытства прочитала кое-что о нем и его семье.
Раздавшийся позади нее голос отвлек Роберту от созерцания вида, открывающегося из окна гостиной. Джеймс подошел вплотную к ней. Его влажные волосы блестели, а щеки были гладко выбриты. Ноздри Роберты защекотал приятный аромат лосьона. Джеймс успел переодеться в светло-бежевые брюки и тонкий белый джемпер. Под джемпером не было рубашки, и Роберта заметила в остром уголке выреза завитки темных волос. Ей захотелось прикоснуться к ним и проверить, мягкие ли они на самом деле или только кажутся такими. От нескромности желания она смутилась и вновь повернулась к окну. Низко висевшие над городом тучи разошлись, и море огней притягивало к себе взгляд. Это было захватывающее зрелище. Будь Роберта богаче, непременно поселилась бы под самой крышей такого же дома. Тогда вечерами она могла бы любоваться открывающейся бесподобной панорамой ночного Нью-Йорка.
Именно об этом она и сказала Джеймсу. Он согласился с ее мнением и рассказал, что приобрел квартиру после того, как увидел из ее окон вечерний город. Агент по недвижимости отлично знал дело: он привел сюда клиента в самый лучший час суток, когда внизу зажглись миллионы и миллионы маленьких сверкающих огоньков, простирающихся почти до самого горизонта. Роберта понимающе кивнула. Она бы тоже не смогла устоять при виде такого сказочно красивого зрелища.
Джеймс стоял рядом с ней, вдыхая тонкий аромат духов и любуясь ее чистым профилем. Сейчас ему требовалось решить, где они будут ужинать. Если делать все по правилам, нужно было накрыть ужин в столовой. Но ему не хотелось сидеть в официальной обстановке за огромным столом, рассчитанным на двадцать персон.
Там, конечно, было очень красиво. На темном полированном столе прекрасно смотрелись бы изысканные бокалы венецианского стекла и сервиз из саксонского фарфора. Можно было бы поставить серебряные подсвечники с высокими свечами для создания более интимной атмосферы, а на середину стола водрузить хрустальную вазу с искусно расположенными в ней цветами. Такие вещи всегда производят сильное впечатление на женщин.
Но ему больше нравилась гостиная. На небольшом стеклянном столе не уместишь много посуды, но там они будут ближе друг к другу. И он сможет, если повезет, прикоснуться к желанной женщине, потрепать ее по теплой атласной щеке, погладить округлое колено, так волнующе выглядывающее из-под платья. Джеймс поделился мыслями со своей гостьей, не упоминая, разумеется, о некоторых вещах, особенно о колене.
Роберта уже видела столовую во время своей краткой экскурсии по квартире, и та ей не очень понравилась: слишком уж торжественная и официальная. Наверное, тут естественно смотрелись бы мужчины в смокингах и женщины в бриллиантах. Но их ужин вдвоем нуждается в более непринужденной обстановке. Таким образом, было решено расположиться в гостиной.
Джеймс попросил Роберту помочь ему накрыть на стол. И та оказалась в кухне, которая скорее напоминала операционную в высококлассной больнице, чем уютное место, где готовят вкусную домашнюю еду. Здесь преобладал белый цвет, блестящие кухонные принадлежности напоминали хирургические инструменты. Роберту даже передернуло от внезапного озноба.
Заметив ее реакцию, Джеймс тихо засмеялся и признался, что ему тоже весьма неуютно на собственной кухне. Ее интерьером занимался модный дизайнер. Дженис смотрела ему в рот, а муж только подписывал чеки. Увидев, что сотворил с его кухней этот дорогостоящий болван, Джеймс предпочел отстранить его от дальнейшей работы и нанял вопреки воле жены молоденькую начинающую художницу по интерьерам. Вот она полностью оправдала ожидания заказчика.
По ее инициативе были пересмотрены хранившиеся на складах мебель, картины и другие предметы домашнего обихода. Кое-что она докупила на аукционах и выставках, кое-что заказала в художественных мастерских Старого и Нового Света.
Результат ее работы удовлетворил не только взыскательного Хауэлла, но и его капризную жену. Об отставленном декораторе она больше не заикалась, но кухню переделывать тогда не было времени. Слишком уж торопилась Дженис переехать из дома свекрови. При этом утешалась тем, что и сама она, и ее гости даже не подумают заглянуть в кухню.
Так и случилось. Кухня стала царством миссис Хименес, отличавшейся удивительно покладистым нравом и прекрасно готовившей. Она никогда не жаловалась хозяевам, что чувствует себя здесь не в своей тарелке. Интересно, что было тому причиной: плохой вкус или хороший характер? Так или иначе, но то, что миссис Хименес подавала на стол Хауэллам и их гостям, всегда было на редкость аппетитно.
Вот и сейчас, открыв холодильник, Джеймс с удовольствием отметил, что он заполнен блюдами, которые оставалось только подогреть. А некоторым не требовалось даже этого. Их можно было сразу подавать на стол.
Из принесенных пакетов Хауэлл извлек клубнику, о которой мечтал весь день, шампанское и белужью икру, которую просто обожал. Клубника благодаря удобной пластиковой упаковке нисколько не помялась и выглядела столь же аппетитной, какой показалась ему в магазине. Он сам уложил красивые крупные ягоды на блюдо. Шампанское дожидалось своей очереди в холодильнике. А украшенная свежей зеленью и ломтиками лимона икра сразу отправилась на сервировочный столик.
Пока он занимался этими хозяйственными приготовлениями, Роберта разглядывала содержимое холодильника. Неужели миссис Хименес всерьез полагала, что они все это съедят? Она только удивленно качала головой, доставая салаты, паштеты, тонко нарезанную копченую рыбу и оливки. А еще оставались горячие блюда!
Когда Роберта ехала сюда, у нее совершенно не было аппетита. Но при виде этого гастрономического изобилия она почувствовала, что проголодалась. Роберта подняла крышку блестящего судка с соусом. Ммм… какой аромат! В нем, несомненно, есть базилик. Этот соус прекрасно подойдет к мясу со специями и сладким перцем, которое она обнаружила в другом судке большего размера. Поставив и то, и другое разогреваться, Роберта нагрузила аппетитной снедью сервировочный столик и осторожно покатила его в гостиную.