- Это я уже слышала. Ты же понимаешь, что вопрос не о том. Почему ты никогда ничего не говоришь о нас двоих?
Он глотнул бренди и потянулся за сигаретой.
- Почему не говорю? Говорю, - ответил пилот, натянуто улыбаясь. - С приличной суммой в кошельке ты можешь прекрасно устроиться, если, конечно, последуешь моему совету и вложишь деньги, куда следует. С твоим капиталом тебе обеспечена спокойная жизнь на какой-нибудь приличной планете. А если ты предпочитаешь играть по-крупному, твоих средств хватит, чтобы попасть по крайней мере на задворки высшего света.
- Именно этого я и боялась.
- Как? Кажется, ты немного перебрала. Сейчас попрошу принести кофе.
- Нет. - Она сильно сжала ножку бокала, залпом выпила его содержимое и поставила опустевший сосуд на стол. - Да, сегодня вечером я напилась. Специально напилась. Понимаешь, с годами мне пришлось выработать привычку не думать о будущем в то время, когда мне хорошо. Потому что если я буду думать о будущем, то испорчу себе все удовольствие. Торможение. Идвир научил меня, как справляться с торможением, но я не хочу пользоваться никакими фокусами этого ублюдка...
- Все же он не совсем законченный ублюдок. Я даже успел влюбиться в него.
- Кроме того, я хотела казаться неотразимой, а для этого мне нужно было стать на время счастливой, по-настоящему счастливой. Сегодня вечером решается моя судьба. О, конечно, я могла бы остаться еще немного...
- Лучше не стоит, - поспешил возразить Фландри. Он уже предвкушал веселые похождения по злачным местам Империи. - Я собираюсь много ходить пешком.
Джана подтолкнула ему свой бокал. Доминик налил. Раздался булькающий звук, прозвучавший очень чисто в наступившей паузе. Сквозь гудение двигателя пилот слышал дыхание девушки.
- Сегодня вечером должно все решиться, - произнесла она. - Вот почему мне было необходимо стать немного сумасшедшей: чтобы посметь спросить.
Она подняла бокал. Пока девушка пила вино, ее взгляд не отрывался от Фландри. Звезды образовали морозный нимб вокруг золотистой головы. Шампанское никак не подействовало на терранку.
- Буду говорить прямо. Я подумала... из нас получилась отличная пара, Ники, правда ведь? Особенно когда наши дела пошли на лад... Вот я и подумала, что, наверное, не будет ничего страшного, если спросить... как ты посмотришь, если мы и дальше будем оставаться вместе? Постой, я не собираюсь становиться агентом. Просто я могла бы ждать тебя, когда бы ты ни вернулся.
"Так. Пора с этим кончать". Фландри накрыл руку девушки своей ладонью.
- Слишком большая честь для меня, дорогая, - сказал он. - Это невозможно...
- Так я и думала. - Разве не учил ее Идвир становиться в подобные моменты холодной и твердой как сталь? - Ты никогда не сможешь забыть, чем я была.
- Уверяю тебя, я не ханжа, но...
- Я имею в виду мои измены, предательства... О, давай забудем об этом разговоре, Ники. Я просто хотела попытаться. Ничего, со мной будет все в порядке. Давай не будем портить наш вечер. Может быть... знаешь, может быть, мы и вправду когда-нибудь снова встретимся.
Неожиданно Доминика осенило. Он выпрямился и пробормотал неопределенное восклицание. "Почему я раньше об этом не подумал?"
От Джаны не укрылось волнение Фландри.
- Что-нибудь случилось?
Пилот рассмотрел неожиданную мысль со всех сторон, радостно хмыкнул и сжал пальцы девушки.
- Ничего страшного. Кажется, я нашел выход. Конечно, если тебя это заинтересует.
- Что ты задумал?
- Ты с ходу отбросила мысль о работе агента как нелепую фантазию. Не слишком ли ты поспешила? За последнее время в тебе обнаружились твердость и ум. Я уж не говорю о твоей красоте и очаровании. Но главное, ты владеешь практически уникальным, удивительным даром. Идвиру теперь никогда не удастся переманить тебя на свою сторону. Наша разведслужба подпрыгнет от радости, едва я сообщу о твоем существовании по доступным мне каналам. Мы будем часто видеться друг с другом. Не исключено, что время от времени нам придется работать вместе. Даже если тебя пошлют в Ройдхунат в качестве двойного агента...
Доминик остановился. Лицо девушки выражало отчаяние.
- В чем дело? - пробормотал он.
Ее губы беззвучно двигались. Она не могла вымолвить ни слова. Глаза оставались сухими. Они внезапно выцвели, словно позади них вспыхнуло пламя. Лицо стало матово-бледным.
- Ты тоже, - выдавила она.
- Что? Я не...
Джана подняла руку, приказывая ему замолчать.
- Каждый, в течение всей моей сознательной жизни, включая Идвира, а теперь тебя.
- Да в чем дело?
- Все используют меня. - Девушка говорила совершенно спокойно, ничуть не повышая голос. Ее взгляд устремился в пустоту. - Ты знаешь, самое смешное заключается в том, что я действительно хотела, чтобы меня использовали. Я хотела давать, служить, помогать, принадлежать каждому... Но ты видел только инструмент. Вещь. Все видели во мне только лишь вещь.
- Джана, клянусь честью...
- Честь? - Она медленно покачала головой. - Это странное чувство, теперь девушка обращалась к своему Богу, ее голос стал высоким и удивленным, как у ребенка, который не может чего-то понять, - раз и навсегда узнать, что никто обо мне не заботится. Никто. Даже Ты. - Она расправила плечи. - Ничего, я справлюсь.
Сфокусировав свой взгляд на Фландри, который, беспомощно хлопая глазами, сидел в кресле, Джана равнодушно сказала:
- Что касается тебя, ты не пропустишь ни одной юбки. Я здесь ничего не смогу поделать. Но я желаю, чтобы ты никогда не получил той женщины, которая привлечет тебя по-настоящему.
В тот момент Фландри пропустил последнее замечание мимо ушей.
- Ты спятила, - сказал он, надеясь, что резкость этих слов приведет ее в чувство. - У тебя пьяная истерика.
- Вполне возможно, - устало ответила она. - Пожалуйста, уходи.
Он ушел и устроился на ночь в другом месте. Наутро корабль приземлился на Изабо. Джана сошла по трапу не попрощавшись. Фландри долго смотрел ей вслед, затем пожал плечами, вздохнул: "Женщины! Никогда их не поймешь", - и неторопливо пошел к самолету, отправлявшемуся в город, где пилот собирался достойно отпраздновать свою победу.