— Вы закончили свой рассказ, кванриф? — спросил Идвир.
— Закончил, — ответил Мориох. — Теперь датолк понимает важность данного дела. К сожалению, в ходе операции нам пришлось захватить корабль. Это может привести к началу широкомасштабных поисков. Появится опасность демаскировки некоторых объектов вроде Талвина. Правда, шансы, что такое случится, невелики. Но Флэндри нам никак нельзя отпускать.
— Я никогда не требовал освобождения пленников, — в который раз холодно возразил Идвир. — Я настаивал и продолжаю настаивать, чтобы оба терранина находились в моем распоряжении.
— Но…
— Вы боитесь, что они могут бежать?
— Конечно, нет. Но датолк должен знать, что… ценность пленников как источника информации…
— Методы, которыми пользуются ваши сотрудники, приведут к тому, что вскоре терране потеряют всякую ценность, — оборвал командующего Идвир. — Флэндри не в состоянии предоставить какие-либо сведения свыше тех, что нам уже известны. Сомневаюсь, чтобы разведка могла питать интерес к его частной жизни. Его появление здесь является чистым совпадением.
— Неужели датолк так уверен, что речь идет всего лишь о совпадении? Да, Флэндри случайно встретил мея. Но я отказываюсь назвать случайным тот факт, что из множества пилотов, способных лететь к затерянной планете, был выбран именно этот юноша.
— Ошибаетесь. Этот, как вы изволили выразиться, юноша принадлежит к тому типу людей, с которыми постоянно происходят подобные вещи. Если разумное существо подставляет грудь жизни, кванриф, жизнь обязательно выйдет ему навстречу. У меня есть собственные соображения насчет того, как использовать человека, и я бы очень не хотел, чтобы он пришел в недееспособное состояние. Заодно не мешало бы выяснить побольше о его спутнице. Одним словом, они переходят под мою опеку.
Мориох вспыхнул и произнес едва ли не повышенным тоном:
— Датолк забывает, что Флэндри работал хвост в хвост с Абрамсом. Они расстроили планы протектора.
Идвир поднял руку ладонью вниз и приложил ее к груди. У Флэндри перехватило дыхание. Этот жест использовался крайне редко и только теми, кто имел на него наследственное право. Мариох смешался, сложил руки у лица, поклонился и пробормотал:
— Прошу датолка извинить меня.
Нечасто можно было слышать, чтобы мерсеец просил прощения.
— Извинение принимается, — отрезал Идвир. — Можете идти.
— Кх-х … Датолк, конечно, понимает, что обо всем случившемся я должен буду доложить начальству. Несомненно, я упомяну также и о том, какие рекомендации, согласно возложенным на меня обязанностям, были мной предложены.
— Совершенно справедливо. Я со своей стороны также буду посылать сообщения. В них будет содержаться высокая оценка вашей работы.
Высокомерие пожилого мерсейца неожиданно улетучилось. Его верхняя губа поднялась, обнажив передние зубы. Привыкший к странным проявлениям чувств у представителей соперничающей расы, Флэндри распознал в этом необычном движении выражение дружелюбия.
— Удачной охоты, Мориох Светлоглазый.
— Благодарю и желаю и вам доброй охоты. — Мориох поднялся, отсалютовал и вышел.
Небо сделалось иссиня-черным. Последовали вспышки молний, раскаты грома. Ветер выл и стонал за сплошной пеленой дождя, чьи капли, ударившись о землю, тут же поднимались обратно, уже в виде пара. Джана упала в объятия Флэндри. Вдвоем они служили опорой друг другу.
Успокоив немного девушку, Доминик повернулся к Идвиру и отдал лучший мерсейский салют, на какой только способен представитель терранской расы.
— Я от всей души благодарю датолка, — произнес он на эрио.
Мерсеец вновь улыбнулся. Флуоресцентная панель на потолке, которая по мере сгущения сумерек горела все ярче и ярче, превратила комнату в маленькую теплую пещеру (или, лучше сказать, прохладную пещеру, поскольку дождь за окном почти достигал точки кипения). Складки на балахоне таинственного старика говорили о том, что тот принял непринужденную позу.
— Присаживайтесь, — пригласил он.
Терране не заставили долго себя просить. Они уселись на прорезиненный пол, а спинами уперлись в книжный шкаф. Усталые колени были очень им за это благодарны. Однако в психологическом плане пленники попали в менее выгодное положение. Идвир теперь нависал над ними, словно языческий бог.
«Главное, никто не станет накачивать меня наркотиками, копаться в мозгах или расстреливать. По крайней мере, в ближайшее время. Может быть… Может быть, намечается какой-нибудь обмен…»
Идвир вновь принял величественный и бесстрастный вид. «Мне не следует заставлять его ждать».
— Могу я попросить датолка назвать свое звание, чтобы мне попытаться выказать ему подобающее почтение?
— Здесь мы отказались от большей части церемоний, — ответил мерсеец. — Странно, однако, что человек, который ранее посещал одну из наших планет и свободно говорит на эрио, до сих пор не встречал этого термина.
— Язык… Датолк… Да будет известно датолку, что его язык изучался мной в крайней спешке: мое пребывание в его блаженном мире было кратким. Кроме того, все то, что я учил в Академии, главным образом было связано с…
— Как я уже сказал, в деловых беседах достаточно простых форм выражения почтения. — Улыбка Идвира несколько приугасла, уступив место привычной мрачности. — Мне известно, почему вы не окончили свою фразу. В Академии вас учили рассматривать нас в первую очередь как военных противников. — Он вздохнул. — Я не боюсь откровенности. Бог свидетель, среди мерсейцев найдется много таких, кто думает точно так же. Это прискорбный, но неизбежный факт, по крайней мере до тех пор, пока ваше правительство не изменит свою политику. Во мне нет личной антипатии к Империи, лейтенант Доминик Флэндри. Я предпочитаю дружбу и надеюсь, что во время нашего общения между нами возникнут некоторые зачатки взаимопонимания. Что касается заданного вами вопроса, то датолк является скорее гражданским, нежели военным званием.
Хотя у мерсейцев разделение на «военных» и «гражданских» происходит иначе чем на Терре, Флэндри понял, о чем идет речь. Этим термином обозначался аристократ, который руководит работами, связанными с расширением границ. (Каких именно: познавательных, торговых, границ влияния или территориальных? Вполне возможно, мерсейцу не приходило в голову, что подобное разделение вообще существует.)
— Если вас интересует мой титул, я принадлежу к ваху Урдиолх, и, — тут он встал и дотронулся до лба, — мне выпала великая честь знать, что брат моего благородного покойного отца является, по благословению Господа, Всемогущественным ройдхуном Мерсейи, Эйкумены и всех владений и вассальных территорий, принадлежащих Эйкумене.
Флэндри вскочил на ноги и потянул за собой Джану.
— Салютуй, — прошипел он на англике. — Салютуй, как я. Этот парень — племянник их самого главного начальника.
Тот, кого терранин назвал «самым главным начальником», избирался из рода Урдиолхов первыми лицами вахов и главами мерсейских государств, которые на Мерсейе были организованы иначе, чем в более традиционных культурах. Избирался именно из среды Урдиолхов, поскольку они были единственным вахом, который не имел собственных земель, что, впрочем, накладывало определенные ограничения на власть первого лица государства. Он мог быть, а мог и не быть номинальной фигурой (это зависело от конкретных обстоятельств его правления), но любой, даже самый властный и независимый протектор взирал на ройдхуна с той же долей страха, благоговения и гордости за отечество, какую питали к своему властителю простые мерсейцы. Ибо ройдхун. Заместитель Бога, являл собой символ единства и надежды воинственного народа.
У Флэндри голова пошла кругом, он едва устоял на ногах.
— Не смущайтесь. — Идвир сел сам и жестом пригласил терран сделать то же самое. — Я ведь не более чем ученый. — Он наклонился вперед. — Конечно, в свое время я служил в армии и продолжаю оставаться в запасе, но все мои интересы лежат в области ксенологии. База, по сути своей, является исследовательской станцией. Талвин был открыт случайно примерно… ну скажем, пятнадцать лет назад. Астрономы обнаружили необычный тип пульсара неподалеку отсюда. Группа физиков отправилась на разведку. На обратном пути они заметили единственную крупную планету, вращающуюся вокруг Сикха, и решили посмотреть на нее поближе.