— В ваших статьях все безрадостно и беспросветно, а героини унылые, примитивные, все на одно лицо. Ситуации слегка различаются, но тональность одинакова. Обратитесь в газету «Мир криминала» или нечто в том же духе, может, им сгодится ваша чернуха.
— Почему вы избрали такую тематику? — недоумевала еще одна матрона, зам главного редактора толстого журнала. — Ладно бы писал мужчина, реализуя в подобном материале свою жестокость и скрытую агрессию. Создается впечатление, что вы упиваетесь страданиями ваших героев и смакуете ужасающие своим натурализмом подробности. У психически здорового читателя это вызовет неприятие. Лично я, читая ваши статьи, испытывала омерзение. Это грязно. Да, жизнь — отнюдь не веселый праздник, однако это не означает, что читателя нужно грузить подобной мерзостью.
Марго выслушивала нелицеприятные оценки своего труда с каменным лицом. Будь ее воля…
«Устроились на теплом местечке и считают себя вправе поучать, — с ненавистью думала она, заискивающе глядя на визави и согласно кивая — мол, все поняла, постараюсь исправиться. — А сами-то вы о чем раньше писали, пока не пробились? Бодро рапортовали об ударниках коммунистического труда, досрочном выполнении пятилетнего плана и очередном съезде партии. Да и очерки на бытовые темы наверняка лепили, из серии „Письмо позвало в дорогу“. А теперь перекрасились, продажные твари… Изображают из себя нечто, будто есть чем похвастаться. Чем гордиться-то? Прежним панегириком великим деяниям партии? Или теперешним умением приспособиться?»
Нахлебавшись унижения — ладно бы, использовали вежливую мотивировку, мол, вакантных мест нет, так ведь непременно ткнут мордой в грязь, чтобы возвыситься самим, — Марго отказалась от попыток найти другое место, утешившись тем, что у нее есть свой круг постоянных читательниц.
Самсоныч прав, ее статьи многим нравятся, и не только сентиментальным домохозяйкам, как презрительно обронила редакционная дама, а женщинам разных профессий. Они пишут в газету, излагая свою точку зрения или описывая семейную драму, а довольный замглавред, потрясая пачкой откликов на статью, проводит воспитательную работу в коллективе:
— Вот как надо писать! Душевно, мать вашу! А вы?.. — Вперив грозный взор в подчиненных, нарочито пригорюнившихся в соответствии с моментом, мол, прониклись, осознали и больше не будем, но с трудом сдерживающих смешки, — Самсоныч завершал разнос привычным:
— Что-то не вижу мешков откликов на ваши писульки! А Маргошу читательницы постоянно благодарят за чуткость и понимание проблем простых людей.
Сценарий начальственных разносов за много лет уже отработан. Змей Горыныч кипел, краснел, брызгал слюной, расшвыривал по кабинету материалы, принесенные другими журналистами, с негодующим: «Никуда не годится! Никто не станет читать эту галиматью!» или «Совсем обленились, лодыри! И писать не умеете, и учиться не желаете!» — грозился: «Уволю всех к едрене фене!» периодически для усиления впечатления стучал кулаком по столу, а коллектив дружно вздыхал и смотрел на шефа покаянным взглядом.
Выпустив пар и вдоволь наоравшись, довольный результатами своей воспитательной работы Самсоныч торжественно вручал любимице самое слезоточивое послание, выуженное из почты, сопроводив добродушным похлопыванием по плечу и напутствием:
— Иди, радость моя, твори. Встреться с читательницей, поговори по душам и сделай хороший материал.
Сердечно поблагодарив благодетеля за теплые слова и высокую оценку своего труда, злая на весь белый свет Марго отправлялась к будущей героине статьи на уже набившую оскомину тему.
Опыта интервьюирования известных людей у Марго нет, да и откуда ему взяться? Знаменитости не жаждали увидеть свои откровения на страницах малоизвестного еженедельника «Все обо всем». Название-то у него многообещающее, но содержание…
Потому Марго и невзлюбила своих коллег — чего они перед ней нос дерут? Можно подумать — сами асы пера! Были бы асами, устроились бы в места поприличнее. Возомнили о себе — а что они умеют? Разве что передрать материалы из зарубежной периодики, изложив своим языком, попроще, чтобы сошло за авторскую статью. Воровать в отечественных изданиях ее коллеги теперь побаиваются. Однажды прыщавая Лиза Сайкина, публиковавшаяся под псевдонимом Лола Светская, — сотрудники их жалкой газетенки почему-то помешались на звучных псевдонимах, — позаимствовала эксклюзивный материал из чужой статьи.
Журналист, удостоенный чести быть к нему допущенным, подал в суд, представив все документы и магнитофонные кассеты. Еженедельнику «Все обо всем» вчинили иск на приличную сумму, суд признал авторство истца и обязал виновную сторону выплатить штраф. Пришлось заплатить. Лизу с позором изгнали из редакции, а Змей Горыныч разошелся вовсю:
— Даже украсть грамотно не умеете, мать вашу так и растак! Об эксклюзиве и говорить нечего! Кто мешает вам самим собрать хороший материал?! Темы под ногами валяются, а вам даже наклониться лень! Почему другие журналисты умеют бойко писать, в каждом номере есть минимум одна забойная статья, а вы никак не научитесь?! — Стукнув кулаком по столу так, что его любимая чашка подпрыгнула и завалилась на бок, Самсоныч обвел яростным взглядом выстроившихся перед ним подчиненных и сам себе ответил:
— Да потому что зазнались и зажрались. — Он подвесил драматическую паузу, чтобы все прониклись, и, убедившись, что нужный эффект достигнут, продолжил уже на полтона ниже:
— Разогнать бы всех, бездарей, к етишкиной матери, да ведь в другое издание вас не возьмут — ни на что путное вы не годны. Жалуетесь на невысокий оклад, но вы и этих денег не заработали, халтурщики!
Как всегда, сотрудники еженедельника оставили без внимания очередной начальственный разнос и по-прежнему гнали по наезженной колее. Марго, придерживающаяся весьма невысокого мнения об их профессиональных качествах, была целиком согласна со своим покровителем: редакция газеты «Все обо всем» — это сборище бесталанных неудачников, возомнивших о себе невесть что. Так что нечего им перед ней задаваться. У нее, по крайней мере, своя ниша, свой материал, а не халтурно сляпанная компиляция чужих статей.
Она ничуть не удивилась, что именно ей Самсоныч доверил взять интервью у Астраловой. А кому же еще? Ее коллеги понятия не имеют, как общаться с людьми, их главное орудие труда не диктофон, а ножницы.
А у нее уже немалый опыт, умение разговорить человека и вызвать на откровенность.
К заданию Марго подошла ответственно — прочла все, что писали об Изабелле Астраловой в прессе, и ознакомилась с ее романами. Правда, одолеть все книги журналистке не удалось — очень уж плодовита оказалась писательница, а время поджимало, — но в общих чертах она все поняла. А поняв, скисла.
Неунывающий Самсоныч, отправляя любимицу на ответственное задание, напутствовал ее так;
— Об Астраловой писали очень много и всегда одно и то же. За этими материалами не видно живого человека. Женские судьбы — твой конек, Маргоша. Покопайся в душе писательницы, узнай самое сокровенное и напиши душевную статью, показав ее как личность, как женщину.
Марго понятия не имела, как «копаться в душе» звездной авторессы, все же это Астралова, а не читательница еженедельника «Все обо всем», приславшая письмо и безмерно счастливая, что журналистка ей ответила, а потом навестила и сочувственно внимает ее излияниям. С такими женщинами проще, они готовы к контакту и ответят на любые вопросы. Но как быть со знаменитостью, утверждающей, что она живет в другом измерении, все земное ей неинтересно, а потому надоело давать интервью и отвечать на одни и те же вопросы людей, не способных понять ее возвышенных устремлений?.. «Оставьте меня… Мы люди с разных планет и говорим на разных языках», — недавно оповестила «неземная» Астралова одного из асов пера, и этими словами заканчивалось ее интервью.
В данный момент Марго даже не знала, как подобраться к уставшей от славы писательнице на расстояние нормальной слышимости для своего диктофона, а уж как взять эксклюзивное интервью — вообще не представляла.