— Стопудово.
— Рита призналась?
— Да я и сама сразу догадалась, увидев живую Ритку. А когда мы ехали в ментовской «канарейке», я села рядом с ней и прошептала: «Это ты Алису столкнула в воду? Если сейчас соврешь, самолично придушу, rd-дина». Она со страху даже ответить не смогла, только кивнула. Подробности мы непременно узнаем, но общая картина уже ясна. Полагаю, дело было так. Сергей сказал Алисе, что не может бросить жену, а спустя некоторое время уехал в загранкомандировку, намереваясь сменить обстановку и спастись от метания между двумя женщинами. Алиса страдала, плакала, а потом надумала пойти к его супруге и все рассказать. И вдруг дверь открывает Рита. Представляю, какой шок испытала бедная женщина — опять увидеть ненавистную кузину, отравившую ей детство и юность! Да к тому же именно она явилась разлучницей! И Алиса, и Таисия боялись ее — та не раз грозилась их «извести» и при этом остаться безнаказанной. А Ритка быстро сориентировалась и выяснила, что муж ей неверен, а потом у нее созрел план, избавиться от той, что представляет угрозу ее браку и благополучной жизни. Нет любовницы — нет проблемы. Наверное, она запугала кузину и заставила ее переодеться. Обе сестры, и Алиса, и Тая, — из тех, кто не умеет за себя постоять. Они плакали, когда эта наглая тварь над ними издевалась, вместо того чтобы дать мерзавке достойный отпор. Так что, скорее всего, Алиса вела себя как кролик перед удавом. А Ритка, облачив соперницу в свою одежду, вывела ее на улицу, довела до набережной, дождалась удобного момента, когда поблизости никого не было, и столкнула в воду. Они почти одного возраста, Алиса всего на год старше, так что эксперт, проводивший вскрытие, ничего не заподозрил. Да и тело после девятидневного пребывания в воде подверглось таким изменениям, что сомнений не возникло. Рыбы сделали свое дело.
— А зачем Рита заставила Алису переодеться?
— Этого я пока не знаю. Но скоро все выяснится.
— Поймал гада, — услышала Алла в трубке чрезвычайно довольный голос верного оруженосца. — Щас привезу.
— Погоди, Толян, я не поняла, кого ты привезешь?
— Дак гада же!
— Филиппа, что ли?
— Ну!
— А где ты его поймал?
— Домой он приперся. А я тама караулил.
— Я полагала, что ты уже отказался от этой затеи. Мы думали, что Фил убит.
— Живой, сволочь!
— Так ты сейчас с ним в машине?
— Ну да!
— Сильно помял альфонса?
— А че — те его жалко, что ль?
— Ты уж не очень усердствуй, Толян.
— Дернется — ваще башку оторву на хрен.
Через полчаса верный оруженосец втащил в прихожую Аллиной квартиры перепуганного Филиппа, доволок его до гостиной и швырнул в кресло. На первый взгляд тот был цел и невредим, но смотрел на Аллу жалобным взглядом и мелко дрожал. Ей стало смешно — вот эта жалкая личность столько нервов потрепала ей, и Ларисе?
— Ну, здравствуй, Фил, — почти ласково произнесла она. — Зачем ты в бега-то подался?
— Я боялся… — пролепетал тот.
— Из-за убийства Астраловой?
— Да…
— Рассказывай, — потребовала Алла. Филипп молчал, обдумывая, в чем признаться, что утаить.
— Не телись, Филя, — посоветовала верная боевая подруга. — Ты в этом деле увяз по самую маковку, и если сейчас начнешь врать, то очень пожалеешь.
Стоявший до того неподвижно грозный Толик тоже решил поучаствовать в беседе. Сделав пару шагов по направлению к пленнику, он поднес к его носу кулак величиной с голову новорожденного ребенка и пригрозил:
— Щас врежу — мозги на хрен вышибу! Внушение произвело должный эффект, и Филипп, запинаясь, начал рассказывать:
— Изабелла… то есть Валентина, в последнее время стала совсем неуправляемой. Данька жаловался, что сдерживать ее все сложнее и сложнее…
— Откуда ты знаешь, что Изабелла Астралова — это Валентина Бобкова? перебила его Алла.
— Раньше я работал художником в издательстве «Кондор», а она бывала там пять лет назад. Как-то раз я увидел, как Валентина вместе с Яшей Корном зашла в кабинет Нечаева, хозяина издательства.
— А Якова ты откуда знаешь?
— Мы с ним работали в другом издательстве, «Светоче», приятельствовали. Валентина очень изменилась, — мы же много лет не виделись, — и я немного сомневался, она ли. Спросил Яшку, кто это, а он говорит: «Это восходящая звезда, Изабелла Астралова» Я засмеялся и сказал, что старая шлюха не может быть восходящей звездой, и рассказал про ее развлечения. Яшка попросил меня никому не говорить о ее прошлом, а за это обеспечивал работой. В парках на прогулках ее снимал я, другим фотокорреспондентам Яков запрещал к ней приближаться. За снимки он хорошо платил, а потом отдавал их в газеты.
— А с нею ты виделся?
— Да, ее квартиру фотографировал.
— И опять стал при ней альфонсом?
— Ну почему альфонсом? — обиделся Филипп. Стоявший на страже верный оруженосец немедленно продемонстрировал ему пудовый кулак и предупредил:
— Не залупайся, гад!
— А как еще назвать молодого человека, оказывающего сексуальные услуги немолодой тетеньке за определенное вознаграждение? — поинтересовалась Алла.
— Я не брал у нее денег…
— Не физди! — презрительно скривилась она. — Без вознаграждения у тебя и не встанет. Ни за что не поверю, что эту потасканную шлюху, к тому же алкоголичку, ты трахал забесплатно. С других ведь брал бабки на мифическую выставку, в частности у моей подруги Ларисы.
— Все отдаст, гад! — кровожадно пообещал Толик.
— Отдаст, — кивнула Алла. — И с процентами. А в уплату долга мы заберем его квартиру.
Филипп смотрел на нее затравленным взглядом, но не рискнул возражать.
— Сколько ты взял у Ларисы?
— Десять тысяч долларов…
— После продажи хаты сдачу мы тебе вернем.
— Щас! — возмутился верный оруженосец.
— Пожалуй, ты прав, мой Санчо Панса, — согласилась боевая подруга. За три года как раз столько процентов и набежало. Есть две вещи, которые не стоит забывать, — долги и зонтик.
— И тачку его отнимем. — Толик все еще никак не мог успокоиться, что виновник треволнений его обожаемой начальницы останется без физического наказания, и решил компенсировать эту несправедливость, наказав негодяя материально.
— Тоже дельная мысль, — одобрила Алла. — Пусть наш избалованный жиголо пользуется общественным транспортом. На неимущего богатая дама не клюнет, и останется он не у дел. Сейчас мы мило поболтаем, потом отвезем Фила к нотариусу и оформим дарственную на его красивое авто и квартиру. А тряпки свои пусть забирает, верно, Толян?
— Седня же выкину, — оповестил тот, решив наказать Филиппа по максимуму.
— Так тому и быть, — проявила солидарность Алла. — Лишим альфонса всех его причиндалов, чтоб впредь неповадно было промышлять поганым ремеслом.
Вконец деморализованный Филипп совсем сник.
— Ну, повествуй дальше, — ровным тоном велела хозяйка.
— Как-то я заехал в «Кондор», а секретарша пошла обедать и попросила меня подменить ее возле телефона. Я сидел в приемной и вдруг услышал голоса Яшки и Эдуарда Леонидовича. Они обсуждали, что делать с Валентиной, мол, пора от нее избавиться, она уже совсем без тормозов. Затеяла презентацию, а как ее показать публике? Утро у нее начинается с опохмелки, а потом ее несет без удержу. Яша говорил, что на встречу придут две-три сотни журналистов, если кто-то заметит, что она поддатая, то это конец всему. Да и вообще, если Валентина откроет рот — полный каюк. А Эдуард: «Проблему нужно решать, и как можно скорее». Минут через десять они вышли из кабинета, увидели меня и поняли, что я все слышал. Яша говорит: «Филипп свой человек, он нам поможет». И попросил меня найти женщину на замену Валентине — чтобы по возрасту подходила, была такого же роста, телосложения, умела складно говорить и отвечать на вопросы журналистов, могла что-то написать без орфографических ошибок, хотя бы дать автограф, а самое главное — согласилась на эту роль. Само собой, требовалась незамужняя, без детей, родственников и друзей — чтобы ее не искали.
— Непростую задачу поставили перед тобой подельщики, — хмыкнула Алла. — Как я понимаю, их разговор ты услышал отнюдь не случайно, а подслушивал. Вряд ли они орали во весь голос, ведь обычно в приемной сидит секретарша, у которой тоже есть уши. Да и вообще, такие грязные дела не принято громко обсуждать.