— Мне не везет на авторов, особенно на женщин, — признался издатель. Насчет их комплексов, проблемности и невысокого ума я целиком с тобой согласен. Честно говоря, я устал от их ограниченности, ничем не обоснованной самоуверенности, капризов и истерик и стараюсь поменьше с ними общаться.
— Не буду добивать тебя возгласом: «А все же ты их издаешь!» Понимаю ты десять лет отдал этому делу, вы с Танькой собирались сеять разумное, вечное, доброе, но теперь ты уже въехал в колею, из которой трудно выбраться.
— В свое оправдание скажу, что не я задавал тон, а издательские монстры. Если бы я не играл по установленным ими правилам, то разорился бы, но от этого ничего бы на книжном рынке не изменилось.
— Вижу, что разбередила тебе душу. Все ж ты, Эдька, мужик нравственный, тебе самому претит то, чем ты занимаешься. Но не хочу тебя еще больше комплексовать. А для того, чтобы твоя душа успокоилась, подброшу аргументов. Утешай себя тем, что каждый устраивается как умеет. Русские купцы говорили: «Не обманешь — не продашь». Если коммерсант станет всех предупреждать: «Товар у меня плохого качества, да и срок годности вышел», он прогорит. Так что дурят покупателей все, кому не лень. Легковерные сродни легкоперевариваемым. Это их проблемы, раз им по вкусу эрзацы, в том числе эрзац-литература. Можешь успокоить свою совесть и тем, что, по сути, в литературе все уже давным-давно описано, и даже не со времен Шекспира, а гораздо раньше, в античности, затем в итальянской новелле эпохи Возрождения.
— От твоего сарказма мне стало совсем тошно… — Эдуард Леонидович и в самом деле выглядел подавленным. — Ведь мы с Татьяной говорили себе, что издаем ширпотреб, чтобы на заработанные деньги печатать настоящую литературу… А потом затянуло. Я оправдывался тем, что нужно еще поднабрать оборотов, а потому лучше вложиться в тираж, который быстро окупится, а не в книги талантливого, но малоизвестного автора, которые будут долго продаваться. Для самоуспокоения из-, давал красочно иллюстрированные энциклопедии, детские книги, подарочные издания, но их доля в общем вале нашей продукции незначительна, все остальное выпускалось в погоне за прибылью. Признаюсь, я очень тщеславен, мне всегда хотелось быть лучшим, а после нашего разговора понял, что подобная тактика сделает меня королем помойки. Обещаю, Аллочка, теперь я изменю свои приоритеты и не буду гнаться за высокотиражным бульварным чтивом. Пусть половина продукции «Кондора» издается ради прибыли, — без этого нам не удержаться на плаву, но зато, как мы и предполагали с Танюшей, на эти деньги будем печатать книги для души, за которые мне и жене потом не будет стыдно перед внуками и которые мои друзья захотят иметь в своей домашней библиотеке.
— Глядите-ка! Я и не предполагала такого исхода, — обрадовалась Алла. — Просто высказывала собственное мнение, а оказалось, что наставила тебя на путь истинный! Честно, я очень рада, Эдик.
— Я тоже, — заулыбался издатель. — А Танюша и подавно будет на седьмом небе, узнав, что я наконец-то займусь тем, ради чего мы с ней создали «Кондор». Признаюсь, у меня на душе кошки скребли, но я выстроил систему моральных алиби и говорил себе: «Еще немного заработаю, вырвусь в лидеры, а уже потом начну издавать хорошую литературу». На жизнь нам с Танюшей и так хватает, так что не пропадем, запросы у нас невысокие, о вилле на Лазурном Берегу мы не мечтаем.
— Ну и замечательно! А я буду гордиться тобой, твоим издательством и выделю в своем кабинете отдельный стеллаж для книг «Кондора». — Верная боевая подруга тряхнула головой и решительно сказала:
— Все, Эдик, закончили с лирикой, оставим грехи прошлого в прошлом и вернемся к настоящему. Проясни-ка мне все относительно мадам Бобковой. Недавно я беседовала со своими друзьями-сыщиками касательно убийства Астраловой. Прозвучала версия, что она вознамерилась поразить публику какой-либо эпатажной выходкой. К примеру, что было бы, вывали она все прессе?
— В первую очередь Валентина сама бы от этого пострадала. Она ж никто, мыльный пузырь, мы ее сделали собственными руками, точнее, собственными мозгами. Если бы мадам Бобкова оповестила публику, что пять с лишним лет играла роль Астраловой, на ней можно было бы поставить крест. И стала бы она снова Валентиной Бобковой.
— А другие издатели могли ее перекупить?
— Если бы псевдоним принадлежал ей, тогда бы ее переманили. Звезды нужны всем издателям. Валентина уже давно перебежала бы К моим конкурентам, назло мне, из присущей ей стервозности. Но — не могла. По крайней мере, в качестве Астраловой. А без псевдонима — скатертью дорожка, лично я вздохнул бы с огромным облегчением. Думаешь, почему у меня гипертония и ишемическая болезнь сердца? На семьдесят процентов из-за нее. Жалею лишь об одном — что не включил в договор пункт о праве расторгнуть его в одностороннем порядке, если авторесса безобразно себя ведет.
Эдик рассмеялся, и его тройной подбородок заколыхался. Отдышавшись, он продолжал:
— Никто из издателей и гроша ломаного не дал бы Валентине Бобковой. Кто захочет вкладывать деньги в гиблое дело?! Зачем им авторесса, не умеющая писать?! Использовать раскрученный псевдоним они не имеют права, он принадлежит издательству «Кондор» — этим мы обезопасились от шантажа Валентины. Кто она без псевдонима Астралова? Да никто! Валентина Бобкова, необразованная тетка, у которой хромала и стилистика, и орфография. Про сюжет и типажи я уж молчу. Похождения современной Мессалины, которую она зачем-то обозвала графиней и пыталась посадить на иностранную почву, да не прижилось, — вот что такое ее писанина. Таким полупорнушным чтивом забиты все прилавки, но те книги хотя бы читабельны, чего не скажешь об опусах Бобковой. Моя Танюша рыдала от отчаяния, что не удается привести их в более-менее приличный вид, а потом сдалась. Мы пригласили квалифицированных редакторов, но и они оказались бессильны. Потом взяли выпускников литинститута, они дописали много новых фрагментов, капитально все переделали, но получилось плохо. И тогда я набрал команду, ребята написали все заново и по-прежнему продолжают работать под этим псевдонимом.
— Разве издатели не могли дать Бобковой другой псевдоним?
— Да зачем им такие хлопоты? Новая фамилия читателям неизвестна, нужно потратить кучу времени и денег на ее раскрутку. В перспективного автора можно вложиться, и это окупится. А кому нужна пропитая истеричка?! Она же совершенно не умела себя вести, и потому мы пять с лишним лет ограждали читателей от ее персоны. Пока Валентина нашла меня, она успела обойти многие московские издательства и везде получила отказ. Только я взялся с ней сотрудничать, да и то лишь потому, что наше издательство в тот момент фактически было на грани разорения и остро нуждалось в деньгах. А приди Бобкова ко мне сейчас — я бы и разговаривать с ней не стал. От таких психопаток нормальные издатели стараются держаться подальше — может выкинуть любой фортель и подставит, потом будут сплошные убытки. Невостребованных авторов сейчас сотни тысяч, выбор огромный. И талантливых немало. Лучше вложиться в них. Раскручивать бездарность никто не станет: читатели быстро раскусят, что это пшик, никакая реклама не спасет.