- Ты помнишь, о чем мы говорили до твоего обморока? - осторожно спрашиваю я, она кивает, не поднимая глаз. - И ты в порядке?
Качает головой, всхлип, тихий практически бесшумный. Я осторожно касаюсь ее и притягиваю к себе. Она послушно утыкается в мою грудь. Также осторожно провожу по ее шелковистым волосам, думая, какого все это происходит. Ее руки схватывают мою футболку, пальцы сжимаются и она зажмуривается. Но ни одного звука. Переводит дыхание. А затем она плачет, горько, настолько, что мне хочется набить кому-нибудь рожу, я чувствую себя бесполезной куклой.
Вскоре она успокаивается, слышны всхлипы. Звонит телефон, но на этот раз не мой. Девушка отстраняется от меня и достает из кармана мобильник. Некоторое время смотрит на имя и отклоняет звонок. Она садится на мою кровать и выдыхает.
- Это ужасно, - проговаривает, - ужасно заново пережить, то, что его нет. Отвратительное чувство…
Я облокачиваюсь о стол. На некоторое время комната погружается в тишину. Ее мобильник оживает. Она снова сбрасывает.
- Я не должен был говорить, - наконец произношу, - может, тебе реально сходить к медсестре?
- Нет, - она ладонью вытирает следы слез со щек, - я в порядке. Просто, вся моя жизнь крепко связана с этим парнем, и я многое вспомнила, настолько, что видимо у моих мозгов произошел перегруз, - слабая улыбка на ее губах, - нет, мне было это нужно… Просто они меня обманывали. Никто из моих так называемых друзей не говорил о нем… а они знали, как много он значит для меня… в общем, спасибо тебе…
Она встает, забирает мобильник, который успела швырнуть на кровать. Останавливается возле меня и наклоняет голову чуть в бок.
- И почему ты всегда рядом, когда нужен? – тихо приговаривает и выходит. Это она про бассейн? Черт. Надо понять, что мне нужно. Я не могу быть с одной и думать о другой. А к Кристине меня тянет чертовски сильно, пусть только физически, я ведь ее совершенно не знаю. И пусть это неправильно, но моя Дашка… мой ангел, она здорово поблекла на ее фоне. На фоне тех эмоций, что я испытал с этой темноволосой фурией.
стр 5
Кристина
Он был моим миром. Целым огромным и только для меня. Арсений Качевников.
Мы с ним познакомились, едва нам стукнуло девять. Он вместе с семьей переехали на нашу улицу. Семья Кочевниковых пришли к нам. Мой папа, как всегда, отсутствовал - был на работе. Принимала гостей мама. Добрососедские отношения и все дела.
Пока мы сидели за столом, светловолосый мальчик не сводил с меня глаз. И это здорово меня нервировало.
- Чего ты вылупился? – спросила я, чтоб родители не слышали, и корча рожицу.
- Ты очень красивая, - восхищенно и как-то просто произнес он, затем улыбнулся, той самой улыбкой, которая обезоружила меня уже в девять. И мне пришлось это по душе настолько, что мы стали лучшими друзьями. И ни одной секунды я об этом не жалела. Он мне стал братом, другом и самым близким на планете Земля. Я могла ему доверить абсолютно все, и он всегда меня выслушивал. И когда меня определи в интернат, я упросила папу убедить отца Арсения и его отправить со мной. Подозреваю, что часть расходов за обучение папа взял на себя. Но мне было все равно.
В интернате я быстро поняла, что к чему. Если ты не захватишь власть, значит, ты будешь плясать под чью-нибудь дудку. Мне не подходил второй вариант. А легче всего возвыситься, это унижать других. И я не стала изобретать колесо. Хотя Арсений был не рад такому повороту событий. У него было большое доброе сердце. С ним я всегда была собой. Он знал, что все это - игры для меня. Он знал. Знал, что я каждую неделю анонимно жертвовала деньги приютам. Знал, что я мечтаю закончить интернат и уехать с ним куда-нибудь в Европу и жить там, подальше от всего этого двинутого мира шмоток и духов. От родителей, которые, считают, что если они обеспечивают тебя с ног до твоей макушки, то больше ничего и не нужно. Ты для них словно ещё один аксессуар к сумке «Прада». Я не говорю про свою хорошесть, или ещё какую чепуху, просто сейчас, когда память частично вернулась, я чувствую облегчение, от того, что не такое уж я и чудовище оказывается.
Так странно вдруг вспомнить, то, что, казалось, уже никогда не вспомнишь. Теперь я знаю, например, что Альвина никогда не была моей лучшей подругой. Скорее я ее держала ближе к себе, потому что лишь она могла конкурировать со мной.
Богдан встречался со мной всего неделю. Никакого месяца. И то, я дала согласие скорее, чтоб он отстал, чем от большой симпатии. Все мои друзья мне лгали, ведь никто из них мне не сказал про Арсения. Почему?